Доктор… Меня уже называют доктором!
Ровно без пяти минут семь началась вечерняя конференция, позже я узнал, что они проводятся ежедневно, если Чуднов в поликлинике. Утром заседают и в конце рабочего дня заседают. Так и хотелось сказать: бюрократы горькие! Но я не мог так подумать о Чуднове.
Когда я пришел, терапевты со своими сестрами уже собрались в кабинете Чуднова. Едва я сел, как раздался голос Михаила Илларионовича:
— Ну, теперь все. Начнем. Первый участок. — Он смотрел на карманные часы, лежавшие на столе.
Седая женщина сказала с места, что на участке все спокойно.
— Второй участок, — сказал Чуднов.
— На втором участке спокойно. — Это говорила краснощекая врач в очках. Она тоже не встала. Видимо, так было заведено.
— Третий участок.
— На третьем участке спокойно, — сказал мужчина-врач, низенький и полный, с густой вьющейся шевелюрой. — Температурящих нет.
— На четвертом участке один случай гриппа. Меры по локализации очага приняты, — сказала Екатерина Ивановна и передала Любови Ивановне листок бумаги.
Та положила его на стол перед Чудновым.
— Вопросы к выступавшим есть? — спросил Михаил Илларионович.
Все молчали.
— Вечерняя конференция закончена, — сказал Чуднов.
Врачи и сестры начали расходиться. Конференция продолжалась ровно три минуты. Эта быстрота и четкость пришлись мне по вкусу. Не было сказано ни одного лишнего слова. Но я не совсем понимал, зачем нужна эта вечерняя пятиминутка. Ведь можно обо всем рассказать завтра на утренней конференции. И, когда в кабинете остался лишь один Чуднов, я спросил у него об этом. Он улыбнулся.
— Хорошо, что у вас возникают подобные вопросы, Игорь Александрович. Какая служба в поликлинике основная?
— Терапевтическая, — сказал я.
— А что нужно, чтобы она работала безотказно?
Я пожал плечами. В самом деле, что нужно?
— Нужно держать ее в тонусе, — сказал Чуднов. — Когда автомат солдату не откажет? Когда он в чистом, безупречном состоянии. Вот и наша служба должна быть в таком же виде. Согласны?
— Конечно, Михаил Илларионович! Наверно, не только терапевтов нужно держать в тонусе, — сказал я.
— Правильно, но тон всему и всем должны задавать мы, — сказал Чуднов.
Дверь приоткрылась, и я увидел Захарова, а за ним долговязого Гринина. Я попрощался с Чудновым и вышел.
— Что ты тут делаешь? — спросил Захаров.
— Да просто так.
— Лекции главврачу читает! — сказал Гринин.
— Вовсе нет. Мы беседовали о вечерних конференциях, — сказал я.
— Николай, ты знаешь, как зовут Игоря сестры? — спросил Гринин. — Тень Чуднова. Тот на консультацию — и он с ним, тот в прачечную — и наш Игорь туда. Не отпускает Чуднова ни на шаг.
