Человек должен жить | страница 52

Теперь надо не только услышать — надо и увидеть сердце. Я пошел в рентгеновский кабинет и договорился с рентгенологом. Он сказал, чтобы приводил больного.

Позвать Захарова и Гринина? Но как к ним зайдешь? Я вышел во двор и заглянул в окно.

Захаров и Гринин стояли ко мне спиной, Золотов что-то разъяснял, показывая на ногу женщины. Не очень-то приятно стоять в белом халате и заглядывать в окно поликлиники. А тут еще Золотов повернулся, и мы встретились взглядами.

Через какие-нибудь три минуты юноша стоял за зеленоватым экраном, и я видел, как сокращается его сердце в правой половине груди. Я поблагодарил рентгенолога. Он был очень любезен и советовал чаще пользоваться услугами рентгеновского кабинета.

— И вы не знали, что у вас сердце не там, где полагается? — спросил я у паренька, когда мы возвратились в кабинет.

— Не там, где полагается? — испугался парень. На лбу у него выступили капельки пота.

Я пожалел, что сказал эту фразу необдуманно, совсем не по Павлову. И поспешил поправиться:

— Точнее, сердце у вас на своем месте, но, видите ли, у всех людей оно слева, а у вас справа.

— Это что, серьезно, доктор?

— Нет, нет! Это нормально, это совершенно нормально… для вас.

— Неужели? И Кузьма Иванович это говорил.

— Кто такой? — спросил я.

— Наш физкультурный врач… Но, может быть, потому и одышка, что сердце справа? — Парень все еще смотрел на меня встревоженно.

— А кто впервые сказал вам про сердце?

— Кузьма Иванович… но я решил сходить еще к вам на проверку.

— Сколько Кузьме Ивановичу лет? — спросил я.

— Да так примерно за шестьдесят… Так отчего одышка, доктор? Сердцу нехорошо справа, да?

— Одышка не от этого. Вы немного переутомились. От футбола одышка, слишком много бегали, теперь надо отдохнуть. — Мне хотелось обращаться к нему на «ты», к этому парнишке, но кто знает, а вдруг он обидится, вдруг нам не полагается так обращаться.

— А лекарство будет?

— Сейчас выпишу, — сказал я, обдумывая, что же ему выписать. Я выписал ему микстуру Павлова и еще раз повторил, что ему нужно отдохнуть.

Через дней десять я видел его на стадионе. Он играл за «Спартака», неплохо играл, быстро бегал. В перерыве я спросил у него:

— Как ваше правое сердце?

Он посмотрел на меня с недоумением, потом, видимо, вспомнил, узнал, рассмеялся и сказал:

— Ах, вы о сердце, доктор! Через три дня все прошло. Большое спасибо. — И совсем тихо: — Никому не говорите, пожалуйста, что оно у меня правое, а то друзья смеяться будут. Из команды выставят. До свидания, доктор! — Он поднял руку и побежал отдыхать в помещение.