Отступление: Готфрид Бенн vs. Аристотель III
Устранение «греческого промаха», без всяких сомнений и оговорок, может быть названо САМОЙ ПЕРВООЧЕРЕДНОЙ ЗАДАЧЕЙ современности. «Завтра», как говорил один авторитетный практик, «будет поздно». При этом нельзя исключить, что «завтра» осталось во «вчера», и что нас уже просто и решительно нет, хотя, ампутированные, мы всё ещё выдаём за себя собственные фантомные движения. Вопрос даже не столько в том, что греческие отцы-основатели нашей духовности завели нас в тупик люциферических иллюзорностей, сколько в том, что мы даже не заметили тупика. Юлиус Шварц, непревзойдённый и по сей день знаток греческого политического дискурса, замечает в своём монументальном труде «Афинская демократия» (1882):[68] «Ничто не дает нам оснований и впредь потворствовать тому традиционному идеализму, который объявляет жизнь эллинов не имеющей себе равных по части возвышенного, но который едва ли способен черпать свои представления откуда-либо ещё, кроме как из сладострастных душевных терзаний собственной предвзятой односторонности, чтобы не сказать прямо, невежества.» Если эта бомба замедленного действия, латентно пролежавшая в веках, взорвалась с началом Нового времени у Гоббса, Локка, Руссо, то её взрывная волна в диких темпах распространяется уже со второй половины XIX столетия под именем МАРКСИЗМ. С Марксом повторилась та же история, что и с Платоном: оба выдающихся первопроходца теизма (один под маркой идеализма, другой материализма) оказались вытеснены собственными «измами»; нет сомнения, что и Платон, доведись ему увидеть себя в зеркале его христианских и прочих эпигонов, сказал бы о себе: «Я не платоник», совсем как Маркс, успевший-таки сказать ещё при жизни: «Я не марксист». Всё это, впрочем, личные проблемы обоих и не имеет никакого отношения к сути дела. Суть дела – дела обоих, а не вздохи и разочарования; верные марксисты могут всё ещё с пеной у рта продолжать доказывать, что Ленин исказил Маркса, на что верные ленинцы не устанут отвечать, что он не исказил, а творчески развил Маркса, причём правы будут и те и другие, хотя ленинцы, несомненно, будут правее. Марксизм – карма Маркса, настигающая его извне как бумеранг, при всём неумении его и его верных личард понять, что бумеранг, скажем, большевистского террора в России или более позднего по времени свального греха в студенческих коммунах Запада и есть он сам: не искажённый, а именно творчески продолженный. Заблуждение верных марксистов (как и верных платоников) в том, что они реабилитируют своего идола, аппелируя к частностям и деталям, а не к
