Памяти
Надежды Семеновны Брагинской
Женский голос, как ветер, несется,
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету ни коснется —
Все становится сразу иным.
Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит.
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечет,
Будто там впереди не могила,
А таинственной лестницы взлет.
Анна
Ахматова
10 апреля 2014 года скончалась Надежда Семеновна Брагинская, мой дорогой и светлый друг. Всего полтора месяца не дожила она до своего 90-летия и почти до самого конца сохраняла присущую ей жизненную бодрость и хорошее расположение духа – и
это несмотря на тяжкие страдания, которые причиняла ей болезнь. Мне выпало счастье знать Н.С. на протяжении последних пятнадцати лет ее нью-йоркской жизни. Поэтому здесь я буду говорить лишь о том, свидетелем чему был сам. Наверняка, другие люди, знавшие Н.С. дольше и лучше меня, расскажут о ней полнее.
С ее уходом не стало одной из самых замечательных – а для тех, кто знал ее ближе, – и колоритных фигур русскоязычной эмиграции. Когда я говорю «колоритных», это вовсе не означает, что Н.С. отличалась экстравагантностью внешнего облика или какой-то особой манерой одеваться. Но вся ее удивительная, чрезвычайно живая и отзывчивая натура обладала каким-то редкостным и многогранным богатством палитры. Имея репутацию признанного
ученого-пушкиниста, была она еще и публичным человеком – то есть человеком, чей голос, чей облик были известны многим людям в Америке благодаря ее еженедельным литературным передачам на русском радио «Надежда», телевизионным выступлениям и статьям в русскоязычной прессе. Она была автором вышедшей в Нью-Йорке книги о Пушкине.[1]
Попала Н.С. в Америку сравнительно недавно, в 1992 году, приехав ненадолго погостить к своему
любимому американскому ученику, которому еще в России, в Петербурге, давала уроки русского языка. По причине внезапно обнаружившейся тяжелой болезни сердца она «задержалась» здесь до
конца своих дней.
Впервые я увидел
Надежду Семеновну в ее небольшой квартирке (по-нью-йоркски –
студии) на Рузвельт-Айленде в Нью-Йорке в
1999 году, когда приехал передать ей запоздалый на целых
четыре года привет от общего знакомого по Петербургу. Предстала она передо мной этакой весьма пожилой, тучной и несколько манерной «матроной», повадкой похожей на Анну Андреевну Ахматову последних лет. Говорила негромко, медленно, нарочито растягивая слова. Было заметно, что она играет. Поглядывала она на меня с некоторым недоверием, всем своим видом словно говоря: «А это еще кто напросился ко мне в гости? Знакомство со мною нужно, молодой человек, заслужить! Вы, наверное, даже не подозреваете, с кем говорите!» Именно этой мыслью поначалу Н.С. и пыталась меня, не без успеха, ошеломить. Полагаю, я был далеко не первой ее жертвой в этом роде.
