С Валей Вулихманом мы жили в одном
московском дворе (недалеко от площади трех вокзалов) и были знакомы почти с
пеленок. Мы жили с ним в достаточно благополучном доме. Но совсем рядом
находилась Пантелеевская улица. И вот оттуда, с Пантелеевки, в наш двор время
от времени заходила пантелеевская шпана. В карманах у них были ножи. И говорили
они с такими интонациями, от которых у тебя все холодело в животе. Кто бы мог
подумать тогда, что через полвека они станут хозяевами страны. Их интонации
теперь несутся в эфир со всех каналов российского телевидения. «Пиво для
культурного отдыха», «Смотрите на первом канале» – эти фразы произносятся
сейчас один к одному с интонациями пантелеевской шпаны пятидесятых годов. Ну и
не только это, конечно, изменилось в русском языке. Воровское «присаживайтесь»
заняло теперь прочное место на российском телевидении (да и, по слухам, вообще
везде в России) вместо нормального «садитесь». И многое другое еще завоевала
Пантелеевская улица. Но больше об этом я здесь говорить не хочу.
Десять лет мы учились с Валей в одной
школе. Я хорошо знал его родителей, он хорошо знал моих. В доме у Вали (а лучше
сказать, в его комнате – ведь все наши семьи жили тогда в комнате в
коммунальной квартире) его отцом поддерживалась замечательная библиотека. Там
было много интересных и редких книг. И я иногда брал там что-то почитать.
Годы шли. В пятом классе я отличился. Новая
учительница математики спросила, сколько будет, если пять разделить на ноль. Я
поднял руку. И все в классе подняли руку. Но отвечали все как-то неправильно. Я
был выше всех в моем классе и сидел в последнем ряду. Поэтому меня спросили
последним. И я ответил, что на ноль делить нельзя. Учительница тут же объявила
мне, что я должен стать математиком. И сказала, что через два года я должен
начать ходить в математический кружок при Московском университете. Я передал
это Вале. И мы стали ждать. Ждали два года. Потом, начиная с 1955 года, мы
вместе с Валей ходили четыре года в математический кружок при Московском
университете и знали, что будем поступать на мехмат.
В девятом классе Валя научил меня играть в
преферанс. Мой отец умел играть в преферанс. Но когда я просил его научить
меня, он отказывался. Говорил, что пусть я лучше занимаюсь математикой. Мое
увлечение математикой отец вполне одобрял. Он говорил, что математика нужна
везде. И что она мне очень пригодится, если я когда-нибудь уеду в Америку.
