— Но, может, я не захочу работать на Палмера Элдрича.
— Вы же сами позвонили.
— Я засомневался, — сказал Барни. — Серьезно. Я прошу вас, не ищите меня. Я сам вас вызову. Если только не поступлю на службу.
Он положил микрофон на место.
— Это патриотично, явиться самому на службу, — проговорило такси.
— Не лезьте не в свое дело, — огрызнулся Барни.
— Думаю, вы поступили правильно, — на всякий случай прибавил автомат.
— Если бы не струсил, если бы только отправился на Сигму 14-Б спасать Лео! — воскликнул Майерсон. — Или на Луну. Где он тогда был? Что-то толком не припомню. Все кажется каким-то туманным, расплывчатым сном. То я сейчас работал бы у него, и все было бы прекрасно.
— Все мы ошибаемся, — благочестиво заметило такси.
— Но некоторые — фатально. Сначала в любви, потом в женах, детях.
«А потом и в хозяевах», — добавил он про себя.
Такси взревело.
«А потом, — размышлял Барни, — ошибаемся в последнем. Во всей своей жизни, подводя ее итог. Будь то согласие на работу у Элдрича, или служба. И как ни выбирай, а понимаешь одно: альтернатива-то скверная».
Часом позже он прошел медицинскую комиссию и (о, Боже!) дал клятву: «Клянусь смотреть на Землю, как на Мать и Вождя». И т.д.
Потом с фелиантом приветствий, поздравлений и хвалебной информации был отпущен домой собирать вещи.
У него оставалось двадцать четыре часа до отправления корабля… Если, конечно, они его отправят. Они еще не решили окончательно.
Пока он складывал вещи, прибирался в последний раз в своей любимой благоустроенной квартире, зазвонил видеофон.
— Мистер, мистер Байерсон… — Девушка, одна из второстепенных служащих колониального аппарата ООН, улыбалась.
— Майерсон.
— Да. Я вызвала вас, чтобы сообщить вам о назначении. И обрадовать вас, мистер Майерсон! Это будет плодородный район Марса, известный как Финебургский Полумесяц. Я знаю, вы очень туда хотели. Ладно, до свидания, сэр, и счастливо.
Она задержала улыбку до тех пор, пока не пропало изображение. Такая улыбка бывает только у тех, кто остается.
— И тебе тоже счастливо, — проговорил он.
Финебургский Полумесяц. Он о нем уже слышал: то был действительно относительно плодородный район. Во всяком случае, у колонистов там есть свои сады. Не в пример другим районам — пустыням замерзших метановых кристаллов, на которые год за годом обрушиваются штормы. Верите или нет, а он сможет подниматься хоть изредка на поверхность из своей лачуги.
Он включил чемоданчик — доктора Смайла.
