Лазарев. И Антарктида, и Наварин | страница 6
— Андрейка! Погляди-ка, — Миша бросил руку отца, — опять «гусятина» плывет!
Справа по излучине Клязьмы, из-за прибрежной рощицы, показался распущенный парус небольшого торгового судна.
— Эка невидаль, Мишутка, — заважничал старший брат, — мы вчера с тобой целых три видели.
— Из каких же мест и куда сие судно направляется? — хитро прищурился отец, а сам задумался о чем-то своем.
Вчера он с тещей, престарелой вдовой Пелагеей Федоровной Чагиной, побывал на кладбище. Поклонился праху незабвенной жены.
Накануне закончил передачу дел своему преемнику. Надобно поспешить в столицу. Новый государь, по слухам, круто спрашивает за промедление.
— Вестимо, в Гороховец, а дальше в Нижний Новгород, — перебивая мысли отца, бойко проговорил Андрей и озорно поглядел на замешкавшегося брата.
Петр Гаврилович раньше рассказывал, куда везут товары владимирские купцы. Но Миша не оплошал и с ехидцей спросил:
— А после в какую сторону?
Андрей наморщил лоб, насупился, поглядывая на отца. Тот ухмыльнулся, довольный любознательностью ребят.
— Смотря кому товар купеческий предназначен, — пояснил он. — В страны южные, значит, вниз по Волге-матушке в море Каспийское. Европейским странам — в море Белое или Балтийское, опять же Волгою-рекой.
— Что значит «европейским странам»? — не унимался Миша.
— Досужий ты, но это к добру, — ухмыльнулся отец. — Видишь, солнышко клониться к земле начало? Потом западет книзу, вовсе из глаз скроется. Там и пребывают страны европейские. Нынче осенью пойдешь в гимназию, там сии премудрости тебе раскроются.
Петр Гаврилович взял ребят за руки:
— В столице море Балтийское рядом плещет волнами, а нынче поклонимся в последний раз земле Владимирской.
Гардемарины
После кончины Петра Великого российским престолом, с короткими перерывами, почти на семьдесят лет завладели женщины. Екатерина II была последней правительницей. Ее предшественница, Елизавета, одной из первых заметила пристрастие малолетнего цесаревича Павла к морским «утехам» с корабликами. А мать, Екатерина II, заняв престол, пожаловала восьмилетнего сына «генерал-адмиралом», а потом назначила президентом Адмиралтейств-коллегии.
— Мы ревностно печемся о цветущем состоянии флота, — поясняла она наставнику сына вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу Ивану Чернышеву, — знаем о пользе его государственной и желаем подражать во всем блаженной и бессмертной памяти деда, императора Петра Великого.
Чернышев не понаслышке знал, что «флот создается морем и на море, а не указами и канцеляриями», и внушал это цесаревичу постоянно. Однако мать не подпускала его к кораблям, иногда лишь брала с собой при редких визитах в Кронштадт и Ревель.