Переславский голова еще помнил рассказы стариков о том, как Петр I, влюбленный в морское дело, ревниво оберегал корабли колыбели русского флота… Голова показал губернатору указ Петра, хранимый в делах городской управы как реликвия.
Петр Гаврилович подозвал детей и громко зачитал:
— «Воеводам переславским. Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт, галер».
«Корабли, галеры… — пронеслось в голове у Миши, — это, видимо, диковинные сооружения, не те, что по Клязьме плывут…»
— «А буде опустите, — продолжал отец, — то взыскано будет на вас и на потомках ваших, яко пренебрегши сей указ. — Лазарев глянул выразительно на детей и закончил: — Петр, в Переславле, в седьмой день февраля тысяча семьсот двадцать второго года».
Голова виновато развел руками:
— Не уберегли, ваше превосходительство. Пожарище семь годов тому все городище спалил…
— Однако я слыхал, сбереглась одна ладья?
— Точно так-с, извольте, здесь неподалеку, на Трубеже…
Вызванный городским головой старый матрос-инвалид, хранитель остатков Переславской флотилии Петра Великого, участник Чесменского сражения, обрадовался редким гостям. Сначала рассказал все были-небылицы о пребывании царя-батюшки на Плещеевом озере, о постройке здесь флотилии, о первых «потешных сражениях». Старый матрос повел их вдоль Трубежа. В большом сарае было прохладно и пахло плесенью. На каменных плитах стояла лодка саженей шесть длиной. Время не сильно изменило ботик, лишь потемнели обшивка и другие части довольно добротно сработанного судна. Матрос ласково погладил жилистой рукою планширь.
— Сей ботик собственной рукой их, государя анператора, сработан. Стало быть, один ботик-то был изначалу «Николай Святой», а оный ему в придачу соорудили, для кумпании. А нарек-то его государь-батюшка «Фортуной».
После этого все прошли в дальний конец сарая, где были сложены мачты, весла, снасти, такелаж и огромные кованые якоря — все, что удалось спасти от огня. Когда вышли из сарая, Лазарев подарил матросу серебряный рубль.
— А что, братец, не слыхивал, какова флотилия здесь была, велика ли?
— Осемьдесят фрегатов и судов разных с лишком.
Петр Гаврилович кивнул, взял за руки мальчиков, подошел с ними к берегу озера. Теплый шальной ветер из Залесья рябил поверхность тянувшегося далеко к горизонту Плещеева озера, шелестели потревоженные березы, тянуло свежестью.
— Совсем как на Волге. — Лазарев-старший вспомнил вдруг далекое детство, поглядел на ребят. — Может статься, и вам испытать судьбу на море выпадет…
