Поэтому, едва оценив ситуацию, я тут же скрылась, даже не показавшись противнику на глаза. И пусть это назовут проявлением трусости, но скрещивать шпаги мне сейчас совсем не хочется. Настроение не то. Хочется просто спать. Рухнуть на кровать и, вытолкав все мысли из головы, с блаженством погрузиться в милосердную тьму.
— Ция.
Вот так. Одно только слово. Причем таким тоном…
Я неохотно обернулась, уже зная, кого увижу за спиной. Нет, это не Салир. Сейчас я бы с намного большей радостью столкнулась даже с Салиром, чем с ним.
Почему-то было страшно поднять глаза. Наверное, я боялась увидеть что-то неисправимое в его лице, но привычно пересилила себя. Будто бы в этом теперь была какая-то необходимость.
— Фий?
Он стоял напротив, укоризненно глядя на меня фиолетовыми глазами. Совершенно спокойный и такой привычный. Надежный, как скала. Сердце отчего-то сжалось, но совсем не так, как днем раньше. Теперь меня слишком волновала потеря силы и проблемы с пятеркой, поэтому влюбленность отступила на задний план. К тому же, это чувство отчего-то начало раздражать. Почему? Я и сама не знаю. Может быть от того, что лишком многое свалилось на меня, а может быть, я просто нашла крайнего. Хотя, в то же самое время, я ужасалась ходу собственных мыслей и не желала отпускать Фия. Ведь он… Ведь я его…
Да?
Я горько усмехнулась. Селедка ты, Ция. Верно говорят. И это не ментальный дар так на тебя влияет. Ты сама по себе такая. Бесчувственная. Отмороженная. Циничная и эгоистичная. Подходящая пара для Наро, что и говорить!
Но, тем не менее, я все-таки боялась того, что мне может сказать Фий. Вернее, я боялась самого первого слова. Ведь по нему я обязательно пойму… В нем выплеснется все, что бывший сокурсник так старается удержать в себе.
Как и ожидалась, маска спокойствия спала. На скулах Фия заходили желваки, а глаза потемнели от обиды.
— Почему ты мне не сказала?
Это было как удар под дых. Нет-нет, слова были вполне ожидаемые, но вот тон… Этот плаксивый тон я не чаяла услышать ни от кого, кроме восьмилетнего Алушки, племянника Кира, частенько навещавшего своего дядю вместе со всей семьей.
— Э? — даже растерялась я, а потом просто утонула в многочисленных упреках и жалобах.
— Ты же мне обещала, Ция! Я тебе верил! Как ты могла меня предать? — под конец добавил он и, сложив руки на груди, отвернулся.
Я не отреагировала только потому, что усердно пыталась вернуть глазам привычную, не круглую форму. Может, это розыгрыш какой? Я потрясла головой. Мир перевернулся с ног на голову. На ушах решил походить, баловник.
