рые по непонятным тебе причинам стараются помочь,
направить к чему-то. А как их называть – ангелы
или как-то иначе, это не важно. Я родился в еврейской
семье в Польше, на тридцать лет раньше тебя, и вме-
сте со своими близкими пережил холокост. Они все
были брошены фашистами в концлагеря и погибли,
а я и моя мама остались живы, потому что нас спрята-
ла польская семья. Я мало что помню из того времени,
но многие рассказы людей, переживших Холокост, не-
редко вызывали у меня вопрос: а где был Бог в это вре-
мя? Почему он не помог тем людям, почему он не спас
моих близких? И из-за всех таких вопросов я с юного
возраста сторонился религии.
– А сейчас, оглядываясь назад, вы нашли ответ?
– заинтересовавшись, спросил Джули.
Мистер Гоулд задумался и после некоторой паузы
продолжил:
– Наверное, кроме глубоко верующих людей ни-
кто и никогда не сможет придумать оправдания тому,
что происходило в Европе во время Второй мировой
войны. И где был тогда Бог, даже они не смогут тебе
толком объяснить, – мистер Гоулд сделал паузу, по-
сле чего задумчиво продолжил. – Всю свою долгую
жизнь, я был убежден, что его просто не существует,
и человек сам хозяин своей судьбы, но сейчас, огляды-
ваясь назад, чувствую, что у всего происходящего есть
некий план. Как ни печально это осознавать, но с года-
ми понимаешь, что ты практически не управлял сво-
ей жизнью, тебя все время кто-то куда-то направлял,
ты был актером в глобальном спектакле, называемом
жизнью, а кто режиссировал это спектакль – Бог
или какие-то другие силы – мне не известно.
– А почему вы взяли меня тогда, сжалились
над начинающей актрисой?
– Нет, это было бы непрофессионально с моей
стороны. Режиссер в первую очередь смотрит на чело-
века, пытаясь разглядеть его потенциал, его внутрен-
ний мир, а тебя я взял, так как посчитал, что ты ста-
нешь хорошей драматической актрисой. И, как видишь
по реакции зрителей, я оказался прав.
– Спасибо за предоставленный мне шанс, – по-
благодарила режиссера Джули. – Познакомившись
с вами двадцать лет назад, я начала по-другому смо-
треть на жизнь.
– Джули, ты должна понять, что театр – не глав-
ное в твоей жизни, ты еще молодая, и должна старать-
ся создать семью.
– О чем вы говорите, мистер Гоулд?! – восклик-
нула Джули. – Мне уже сорок, а в таком возрасте
сложно к кому-то привыкнуть. Кроме того, вы же зна-
ете, какие сейчас пошли мужчины: таких джентльме-
нов, как вы и Чак, практически не осталось. – Джули
тяжело вздохнула и продолжила: – Вы для меня —
