И Инне пришло в голову, что, если бы она хотела встретить человека, своего человека… она хотела бы, чтобы эта встреча произошла здесь. А впрочем… Это чувство стало ее тяготить. Какая безумица! Зачем она вбила себе в голову, что все люди созданы парами? Возможно, некоторым так и не суждено встретить своего человека, кто знает…
Инна с горечью мотнула головой и раскрыла путеводитель, купленный в аэропорту. Почему-то дома ей не верилось, что она едет в Канаду, и только тут, получая багаж и осматриваясь, она осознала этот факт. И тут же приобрела брошюру.
– Мадемуазель, у вас потрясающие духи с жасмином. – Официант, черноглазый, вертлявый, наклонился к ней чуть ближе положенного. Инна смущенно поблагодарила. Он поставил перед ней чашечку дымящегося кофе, кивнул на путеводитель:
– Мадемуазель недавно в нашем городе?
– О да. Только сегодня приехала.
– Добро пожаловать. Вам понравится. Вы парижанка?
– Что? О нет, конечно, нет, но спасибо, – засмеялась Инна. Официант не смутился:
– Вы так замечательно говорите по-французски…
– Я из России.
По лицу парня было видно, что он с трудом представляет, где это. Озадаченность сменилась удивлением:
– Великолепное произношение… только не квебекское…
– Да, я уже услышала, что тут язык отличается. Раз уж мы с вами беседуем… Что посоветуете посмотреть в вашем городе?
Польщенный, парень заулыбался пуще прежнего. Указал на раскрытую глянцевую книжку еще раз:
– Ну, в вашем путеводителе наверняка есть все, что требует внимания. Впрочем… Я заканчиваю в семь. Мог бы показать вам город.
Инна вежливо поблагодарила, но отказалась. С городом она справится и сама, тем более что у этого молодого человека были, судя по горящему взгляду, совсем не экскурсионные планы на нее и вечер. А этот человек (она вздохнула) явно не тот, кого она надеялась найти.
Город был великолепен. Из четырехсотлетней истории он вынес все только самое красивое и стильное. Новая Франция – это больше, чем просто название. Квебек – это действительно Новая Франция. От старой остались неторопливость, вкус к жизни во всех ее проявлениях, от кухни до архитектуры. Но все это оказалось в другом, более свежем, интересном ключе, с размахом Североамериканского континента.
Инна бродила одна, нисколько не опечаленная своей добровольной отчужденностью. Ей чудилось, что сам город говорит с нею своими старыми стенами, окнами, шпилями соборов. Железнодорожный вокзал был так красив, что не казался вокзалом, скорее, каким-то шато с очаровательными серо-голубыми башенками над входом. После него Инна долго любовалась громадой университета Лаваля – тоже с башнями, на этот раз зелеными. Башенки вообще тут были повсюду, город словно пытался улететь куда-то ввысь. Квебек оказался легким, его мало что удерживало на бренной земле.
