— Ой, начальник, схороню я здесь мово Лешеньку, до Москвы не довезу. Только телом своим и согреваю.
Эстет и сноб, бывший долгое время послом в Штатах, Панюшкин таких сцен никогда не видел и потребовал, чтобы ему поскорее показали комнату Валеры.
А Валера гостя ждал с утра и, чтобы в помещении было похолоднее, не топил. Потом не выдержал и зажег-таки маленькую печку. Услышав, что Панюшкин уже в доме, он начал печку тушить, да неудачно, задвинул не ту заслонку, и дым повалил в комнату.
Когда Панюшкин зашел в комнату, она была наполнена черным дымом.
— Так теплее, — объяснил Валера, — отапливаюсь по-черному.
Панюшкин ворвался в кабинет посла и стал кричать:
— Что у вас происходит! После Октябрьской революции ни в одной деревне не осталось курных изб, а у вас… Я это так не оставлю.
И не оставил.
Через две недели нам пришло распоряжение, согласно которому центр оплачивал все жилье по установленным нормативам.
111. Как я стал верным другом Ким Ир Сена
Раз в год советских дипломатов приглашали в посольство Северной Кореи на вечер корейско-советской дружбы. Для нас это было чем-то вроде ритуального мероприятия.
Мы приезжали в корейское посольство, где сначала нас ожидал коктейль. Подавали пирожки с мясом (каждый раз улыбающиеся корейцы «на ушко» сообщали нам, что мясо в пирожках самое что ни на есть говяжье, а не домашних животных, как, считается, принято в Корее) и обильное количество женьшеневой водки.
После коктейля нас отправляли в кинозал. Фильмов в посольстве было всего два: о параде, посвященном национальному празднику, и о жизни клоуна. Их показывали по очереди: один год показывали про парад, следующий — про клоуна. Фильм о параде мы любили больше: он длился «всего» два с половиной часа, в то время как судьба клоуна решалась за три с четвертью.
В 1973 году мы отправились на очередной прием в корейское посольство. Но там нас ожидало горькое разочарование: не было не только женьшеневой водки, но и никаких других спиртных напитков.
После скудного стола нас пригласили в просмотровый зал, и на экране появился мальчик, которому через три часа суждено было стать великим клоуном. Рядом со мной сел третий секретарь посольства Валя Чудаков. Поелозив на стуле минут десять, он поднялся и вышел, а когда вернулся минут через пять, от него явно пахло спиртным. Он прошептал:
— Я встретил в зале корейского посла и заявил, что хочу выпить за здоровье мудрого вождя товарища Ким Ир Сена. Тот распорядился, и мне вынесли бокал.
