Он замолчал и прислушался. Снизу доносился тревожный шум. Были слышны приказы на немецком и французском языках.
— Да помогите же мне затащить охранника внутрь! — визгливо орал Паоло. Стоило ему чуть повысить голос, как у него появлялись такие нотки.
— Да что же это такое! — подскочил Гесслер. — Они собираются запереть их в фургоне!
Бросившись к двери склада, он закричал по-немецки:
— Остановитесь! Я не хочу! Не хочу!
Столкнувшись лицом к лицу с Франком, он замолчал.
От мертвенно-бледного света Франс заморгал. На нем был потертый, но еще достаточно элегантный костюм. Волосы Франка были коротко подстрижены, он был бледен и спокоен. Наручники, сковывавшие его запястья, казалось, совсем не мешали ему. Остановившись, он пристально посмотрел на Геслера. Впервые Франк выглядел удивленным.
— Браво, — сказал он. — Вот уж не ожидал увидеть вас здесь.
Гесслер промолчал, даже не пошевелился, с холодным спокойствием выдержав взгляд Франка. Затем он поспешно вышел из дверей и закричал:
— Освободите охранников! Немедленно освободите охранников!
Лиза подошла к Франку и прижалась к нему так сильно, как только могла. Все сирены на верфях внезапно завыли, и это было похоже на приветствие, отдаваемое в порту кораблю-победителю. Скованными руками Франк слабо приласкал Лизу. Снизу донеслись шум мотора и яростные крики Гесслера.
— Что происходит? — спросил Франк.
Лиза не ответила, спросив себя, не изменился ли его голос. Нет, в голосе Франка по-прежнему звучали металлические, немного язвительные нотки.
Лиза с любовью посмотрела на него.
Полиция не должна обнаружить здесь фургон. Полому они сбросят его в воду, чтобы затруднить поиски.
Он одобрительно кивнул.
Вместе с охранниками?
— С этим-то и не согласен Гесслер.
— А ты? — спросил Франк, прикрывая глаза.
— Ты здесь, — только и ответила она.
Они прислушались. До них доносилась яростная перепалка, усиленная эхом просторного складского помещения. Разговор шел по-немецки. Гесслер приказывал, чтобы охранников вывели из фургона, а Баум метал громы и молнии:
— Вы, адвокат, заткните пасть хоть раз в жизни.
— Они и знать ничего не желают, — вздохнула Лиза.
Франк с удивлением взглянул на нее.
— Ты понимаешь по-немецки?!
— Да ведь я тоже живу здесь уже пять лет, — ответила женщина.
Франк отошел от нее и рухнул на скамейку. Из-за мешавших ему наручников он держал руки вытянутыми на коленях.
— Все правильно, Лиза, — сказал Франк.
Подойдя к нему, она погладила его по затылку, пьянея от этого прикосновения. Кожа Франка была нежной и теплой.
