— Тихо! Угомонись! Еще неизвестно, что твои педагоги скажут…
* * *
Утром следующего дня поезд уносил полную надежд Стеллу в Пермь. Ирина не пошла провожать ее на вокзал, заявив, что «долгие проводы — лишние слезы», но девушка и так была несказанно благодарна неожиданно обретенной подруге. В ящике под сиденьем лежала Ирина старая дорожная сумка, набитая книгами, которые, по мнению «наставницы», следовало прочитать немедленно, кроме того, там был пакет с котлетами, огурчиками и хлебом и… завернутое в целлофан постиранное и отглаженное кимоно с драконом.
Прощаясь, Ирина взяла с девушки слово, что та будет звонить, чтобы быть в курсе дел. А еще Стелла попросила у подруги разрешения дать ее телефон сестре Рите и маме, чтобы они могли узнать, как идут у нее дела, и Ира немедленно согласилась.
Колеса мерно постукивали, за окном пролетали города и веси, а Стелла мчалась навстречу новой судьбе, право на которую ей предстояло завоевать, преодолевая трудности и перенося лишения, опираясь на верных и добрых друзей и сталкиваясь с завистью и злобой врагов.
Стелла готова была не только сидеть на диете, но и просто голодать, до одури заниматься гимнастикой, круглосуточно грызть гранит наук. Она верила в свою счастливую звезду, хотя знала, что ей будет очень трудно, может быть, непереносимо трудно, однако даже и предположить не могла, какие испытания ждут ее на пути к победе.
Часть вторая
ОПАСНЫЕ ПОВОРОТЫ
«Здравствуй, дорогая сестренка Стелла!
Письмо твое я получила и очень обрадовалась, что у тебя все хорошо. Ты пишешь, что тебе трудно, что ужасно устаешь, но, по-моему, если к чему-то сильно стремишься, надо добиваться своей мечты, не жалея сил. У меня тоже все в порядке…»
Рита отложила ручку и, воровато оглянувшись, спрятала листок с письмом под бумаги. И хотя никто не мог наблюдать за Маргаритой Михайловной Богдановой — заместителем директора по маркетингу фирмы «Гиацинт» в ее собственном кабинете, она покраснела, как первоклассница. Ничего плохого в том, что ей вздумалось потратить полчаса служебного времени на письмо к сестре, не было — ведь она часто задерживалась на работе допоздна: рабочий день заместителя директора не нормирован, однако Рите вдруг стало неловко и она отложила письмо.
Впрочем, смутило ее не только это. Какие-то бесцветные, невыразительные слова выходили из-под золотого пера «паркера». Рита могла воспользоваться и своим компьютером, но считала, что писать личные письма на «машине» — дурной тон. А слова действительно придумывались бесцветные. «У тебя все хорошо… У меня все хорошо…» Разве можно так просто определить то, что случилось с ними обеими?
