— Светлан-Ванна! Не понравится — сбегу! На мой век ролей покойников хватит!
— Новиков, не бузи! — благодушно отозвалась та невысокая невзрачная женщина, что приехала на автобусе. Она явно командовала тут парадом.
Сейчас она стояла на ступенях проходной и что-то тихо говорила женщине в каракулевой шубке, которая жадно, точно в последний раз в жизни, курила.
— Да знаю я твои штучки, Свет! — вдруг громко и недовольно объявила «каракулевая», поправляя съехавший белый платок-паутинку. — Пока сценарий не прочитаю… Думаешь, я забыла, как ты меня в прошлый раз на трубу в оранжерее посадила? А по ней, между прочим, горячая вода текла! И висела я под самым потолком и парилась, как макака африканская, а я высоты боюсь! Не по твоему ли приказу сволочи ассистенты лестницу убрали?!
Светлана Ивановна явно смутилась:
— Но, Ира…
Та только отмахнулась.
Стелла слушала разговор стоявших рядом женщин с нескрываемым интересом. Вдруг она заметила, что «каракулевая» Ира смотрит на нее. Причем как-то странно, оценивающе, что ли?
— Свет, посмотри-ка! — Совершенно не стесняясь, женщина показала на Стеллу пальцем.
— А что?
— Посмотри, какая девуля стоит. В шубе, а шляпка летняя.
Стелла залилась краской. Вовсе ее фетровая шляпка не была летней, вот разве что украшавшая ее пестрая лента…
— Светка, ты посмотри, как она на Загурскую похожа! Тебе ведь за дублершу Михаил памятник золотой поставит… в своем саду.
— Н-да… Пожалуй… Но как я ее оформлю?
— Света! — возмущенно и даже укоризненно воскликнула «каракулевая». — Мне тебя учить?! Кстати, Гордиенко не явилась — вот тебе и замена…
Стелла почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Несмотря на жуткий холод, ее обдала волна жара и бедняжка покрылась потом…
— Девушка! Да-да, именно вы… — Видимо, «каракулевой» удалось убедить Светлану Ивановну. — Вы хотите сниматься в кино?
Онемевшая Стелла, встрепенувшись, шагнула вперед, поскользнулась, нелепо взмахнула руками и рухнула на ледяную тропинку, ведущую от лестницы проходной. «Каракулевая» спустилась и протянула ей руку. Однако Стелла так и осталась сидеть на предательски накатанном льду. С трудом проглотив лохматый и вязкий комок, вдруг зашевелившийся в горле, она, взмахнув длинными черными ресницами, уставилась на всемогущую «богиню» Светлану-Ванну до невозможности яркими зеленовато-голубыми глазами и едва слышно прошептала:
— Конечно хочу!
И ее услышали.
* * *
Стелла любила кататься на лыжах. С этого, пожалуй, все и началось. Однажды, выехав на прогулку, она случайно оказалась на лыжне рядом с Сережей — этот парень учился с ней в одной группе и являл собой ровно пятьдесят процентов лиц мужеского пола, наличествовавших в оной учебной единице. Они болтали о том о сем, пока он не заговорил на тему, которая едва ли не более всех других волновала Стеллу: как пробиться в кино?
