Оставались еще участки пористого льда. Так или иначе, единственный выход для Жака — подобраться к верхушке дерева. Это оказалось легче, чем он думал. Дерево наклонилось и оперлось верхушкой о твердый лед позади промоины. Жак осторожно соскользнул поближе к верхушке. Ему удалось дотянуться до льда кончиками пальцев, он сполз пониже, перенеся всю тяжесть на руки и продолжая цепляться ногами за верхнюю ветку. Наконец высвободил одну ногу, затем другую. Теперь он стоял на четвереньках на краю сверкающей ледяной равнины.
Он двинулся вперед, опираясь на руки и на колени. Сначала его единственной заботой было уйти подальше от разводья, и он старался придерживаться тех участков, где лед блестел. Но как только он направился к берегу, под ним оказалась все та же губчатая масса, и он отступил, довольный уже тем, что не услышал треска. Чтобы добраться до лугов, где вода стояла невысоко, надо было взять немного правее. Но тут ему преградила путь белая ледяная дорожка, чуть-чуть вогнутая, словно водосточный желоб. Он не решился на нее ступить. Дорожка уходила в сторону реки. Ему оставалось лишь ползти вдоль нее, в надежде найти где-нибудь проход. Едва он успел продвинуться на несколько метров, как раздался сухой треск, и вокруг него выросли громадные звезды, протянувшие во все стороны острые лучи. Грохот был такой, словно рухнула посудная лавка. Он улегся плашмя и почувствовал, как вода пропитывает одежду. И тут опустился туман.
Он выплыл из-за холма, точно дымное облачко. За несколько минут все небо сплошь заволокло. Только что сияло солнце, и вот уже опустились настоящие сумерки. Жак уже не различал берегов. Воцарилась полная тишина. Треск прекратился.
Жак подумал: может, вернуться обратно и залезть на засохшее дерево — оттуда он мог бы звать на помощь, пусть даже безуспешно. Или пошел бы к берегу по вязкой ледяной каше. По крайней мере он поборолся бы за свою жизнь перед тем, как пойти ко дну.
Туман стал еще гуще. Все вокруг выглядело так обманчиво, что Жак должен был изо всех сил напрягать зрение, чтобы различать справа белую дорожку. И в тот момент, когда он уже решил вернуться, он вдруг ощутил, как по руке пробежала струйка холодной воды. Он замер от ужаса. Недалеко от него лед снова затрещал. Казалось, будто кто-то долбит его киркой. Перед глазами Жака метрах в трех возник какой-то темный предмет. Он принял это за мираж. «Смерть на своей лодке», — подумалось ему. Но это и в самом деле была лодка, он различил высокого человека, державшего кормовое весло. Наконец он услышал голос:
