— Ого! Здрасте, здрасте! Как здоровье? — Билли протянул руку.
— Всё в порядке, — ответил Юри. Но тут же почувствовал, что в горле у него пощипывает да и в носу тоже. До сих пор он, занятый своими заботами, не обращал на это внимания. И добавил, махнув рукой: — Горло вроде бы немного побаливает.
— Что я говорил — парень смельчак! — Билли хлопнул Юри по спине. — Не хуже меня! А вода была всего семь градусов.
Тут Билли вспомнил о Щелкуне.
— Ну? — Он вопросительно взглянул на Щелкуна и сделал пальцами какой-то непонятный жест.
— Как всегда! — Щелкун поднёс кулак с зажатыми в нём бумажками к самому носу атамана.
— Ага. Порядок. Молодец, выплакал копеечку! — похвалил Билли.
Щелкун весело кивнул, затем сгорбился, вобрал голову в плечи и затянул жалобным голосом:
— Пятьдесят было-о! Ууу… ууу… Последние деньги матери. Хы-хы-хы… До получки ещё далеко…
Вялый и Билли фыркнули.
Юри понял, что в истории со сдачей не всё было чисто. Мальчику стало вдруг неприятно оттого, что люди видели его в магазине в компании Щелкуна.
— А ты чего здесь шатаешься? Да ещё с портфелем в руках. Такие, как ты, уже давно бай-бай. Десятый сон видят, — вновь обратился Билли к Юри.
Мальчик, широко раскрыв глаза, переводил взгляд с одного парня на другого. Что ответить? Сказать что-нибудь просто так, лишь бы отвертеться? Или рассказать обо всём? О том, что…
Зоркий взгляд Щелкуна сразу подметил: Юри что-то скрывает…
— Что с тобой? Ведь мы тебе не чужие. Вы с Билли на пару реку обследовали, — сказал он.
— А теперь на па́ру носами хлюпаем! — подхватил атаман и засмеялся. Его рука скользнула в карман.
— Хочешь, глотни разок. Прополощешь горло. Не то завтра станешь сипеть, как простуженная ворона! — продолжал он, играя под взрослого, и протянул Юри бутылку.
— Не хочу! — Юри оттолкнул руку с бутылкой.
Вялый презрительно усмехнулся.
— Тьфу! Молокосос и останется молокососом! Принесите, пожалуйста, соску и бутылку молока.
— А ты не зубоскаль! — прикрикнул на приятеля Билли и глубокомысленно добавил: — Одно смелое «нет» стоит больше, чем у иного десять трусливых «да».
— Браво! — крикнул Щелкун. — Да ты, атаман, ни дать ни взять мудрец!
Вялый отвернулся, сплюнул и вытащил из нагрудного кармана сигарету. На его скуластом лице появилась гримаса, как у человека, которого мучит зубная боль. Коротко подстриженные волосы торчком стояли над высоким лбом. Ворот рубашки был распахнут и обнажал острые ключицы.
— Ну, Юрка, выкладывай, что у тебя на сердце? — снова спросил Билли.
