Моя любимая тетка страдала зубной болью. Однажды она готовила пиццу, и вдруг у нее ужасно заболели зубы. Она бросила все и ушла к себе в комнату. Через некоторое время я пошел проведать ее: из-под одеяла неслись стоны и сильный запах чеснока и петрушки. Она все стонала и стонала, я помню, как мне было ее жалко. Тетка меня любила, повсюду таскала за собой. Взявшись за руки, мы вместе навещали ее подруг на ближайших хуторах. Она брала меня с собой и на праздники; мы возвращались уже ночью, и она все время напевала: «Ты светишь мне, зеленая луна» или «Демон с голубыми глазами»… Подруги то и дело спрашивали ее: «Кто этот сопляк?», а она отвечала: «Мой племянник».
Сегодня на выборах в рабочую комиссию мы голосовали за нового делегата, надеемся, он будет лучше прежнего. У нас ведь так: чем чаще мы их меняем, тем хуже они становятся. Делегат хорош для рабочих, только если ему удается добиться повышений разряда или если он собаку съел в вопросах заработной платы. Неважно, что он не читает газеты, не в курсе политических и культурных событий в стране — на наш взгляд, все это мелочи. Прежде всего деньги, заработки, гроши.
Они хотят, чтобы мы раньше времени впали в детство. Сегодня на заводе был адский день, и я вернулся домой в паршивом настроении. А тут еще дети чего-то не поделили и устроили рев. Жена не выдержала и говорит: «Забери одного из этих сорванцов да и сам иди с глаз долой: сил нет смотреть на твою тупую физиономию». На улице был собачий ноябрьский холод; скоро праздник — в городке уже установили карусель, сын принялся канючить, ему хотелось покататься, но я не пустил его: все эти огни, шум еще больше действовали на нервы. Я гулял, дышал воздухом, но на душе легче не становилось. Злость, обуявшая меня утром после ссоры с начальником, сменилась печалью и безразличием. Малыш семенил рядом, а меня едва держали ноги.
Все идет из рук вон плохо, а вину за это постоянно сваливают на рабочих. Техников, что ходят в белых халатах, никто не заставляет помогать нам как следует наладить работу. Вы спросите, с какой стати я так пекусь о заводе? Отвечу: я бы с удовольствием подложил под него бомбу, но раз уж он существует, то нужно сделать так, чтобы и человек мог существовать в его стенах. Итак, повторяю, техник своей работой не занимается, его вместо этого призывают шпионить, натравливают на рабочих, чтобы легче было выжимать из них соки. А среди рабочих мало кто понимает, что главное для нас — солидарность и сотрудничество, что чем меньше будет доносчиков и фашистов, тем лучше будет рабочему человеку.
