– Лицо? Кому?
– Руку, Дим. Он говорит: тренируйся. И как увидишь нового человека, ты его зарисуй. Это, говорит, очень полезно.
Вот только кому? Что-то в моей туманной голове стало проясняться.
– Дай-ка посмотреть.
Я стал листать блокнот. Круглая рожа с узенькими глазками.
– Это кто?
– Это, Дим, Пупс. Который к тете Зине заходил. Она мне подсказывала, а я рисовал.
Понятно: словесный портрет!
Следующий рисунок. Лицо худое, неприятное.
– Это Хмырь из магазина.
Еще одно лицо я узнал без всякой подсказки. Вчерашний дядька-логотип. Здорово Алешка его схватил. Рисунок, конечно, неподвижный, а глазки бегают.
– А это ты, Дим. Только не обижайся. Ты в это время спал. Поэтому у тебя рот распахнут. И лицо глупое.
– А у тебя, конечно, умное, когда ты спишь?
– А я знаю? Я почему-то себя ни разу не видел спящим.
Я отдал ему блокнот. Смотал, без всяких слов, свою удочку.
– Дим, ну ты чего? Ты не расстраивайся. Ты радуйся, что тебя Ирка не видела с таким лицом. Да ладно тебе…
Довольно скоро я пожалел о том, что обиделся на смешной рисунок и напрасно не поинтересовался Лешкиным альбомом более внимательно.
– Завтракать! – сказала мама, когда мы вернулись.
– Щас! – живо отозвался Алешка. – Только лягушек отловим.
– Я не буду их есть! – взвизгнула тетя Зина.
– А мы вам и не дадим, нам самим мало.
Тетя Зина с ужасом взглянула на маму:
– А мыши, подруга?.. Тоже?..
– Еще не знаю, – вздохнула мама. – Но я, вообще-то, блинчиков с мясом нажарила. Нам с тобой хватит. А уж они… – мама пожала плечами. – Как хотят…
Тетя Зина повеселела и даже помогла Алешке отловить лягушек. Мама смотрела на них с отвращением. И на лягушек, и на ловцов.
После завтрака Алешка побежал в поле – кормить Акимычей, а когда вернулся, выплеснул из ведра утренних карасей в наш «бассейн».
– Это, Дим, – объяснил он, – у нас такой запас будет. Голод настанет – а у нас караси под рукой.
Запасливый, как кот Матроскин.
– Засада сработала, Дим! – вдруг взвизгнул Алешка. – Попалась, моя красавица!
Я взглянул на мышеловку – в ней металась бурая полевка.
Алешка мигом взлетел на дерево и снял мышеловку. Ворвался в дом в буйной радости.
Мама мгновенно вскочила на табуретку, а тетя Зина вместе со своим вязаньем выскочила за дверь.
– Убери эту гадость! – прокричала мама. – Сейчас же!
– Мам, – искренне удивился Алешка, – ты же лягушек боишься, а не мышей.
– Лягушек я не боюсь – я их не люблю.
– А куда я ее дену?
– На помойку.
– Жалко, мам. Там ее крысы съедят.
– И на здоровье.
