— Пожалуй, нам надо спешить, не так ли? — заволновался Токо.
— У нас еще масса времени, — снова успокоил я его. Теперь моя уверенность в успехе была непоколебима, я просто чувствовал запах удачи.
— Все-таки уже поздновато…
— В это время года трудно определить время по солнцу. Оно слишком быстро поднимается над горизонтом, еще только семь часов…
Я сложил еще одну горку из дынь и опять посмотрел на солнце. Часов в семь утра солнце еще только встает над горизонтом, а здесь оно уже сияло высоко в небе.
— Ну, я пойду, — наконец объявил я Токо. — И ради Бога не психуй. Ты понял?
— Я совершенно спокоен, — выдавил он.
— Ну, таким и оставайся, — подбодрил я его и обратился к Байерсу. — Мне надо в сортир!
Тот завопил, предупреждая охранника соседней группы, что ему надо отлучиться на некоторое время, и только после этого подошел ко мне.
— Какого черта?
— Снова живот схватило, — пожаловался я.
— Ему нельзя работать, — подыграл мне Токо. — Он же болен…
— Для него надо готовить отдельно? — ухмыльнулся Байерс.
— Ему же плохо, — снова заканючил Токо.
— Наверное, съел чего-нибудь, — подтвердил я.
— Черт с тобой, двигай вперед… — указал винчестером направление охранник.
Я пошел поперек поля к передвижной уборной, стараясь не наступить на посадки, ведь Байерс следил за каждым моим шагом.
— Прошу меня простить за причиненное беспокойство, ваше высочество, — бросил я, не оборачиваясь.
— Думаешь, провел меня? Да нет у тебя никакого поноса. Дело-то совсем не в этом. Черт меня подери, если я ошибаюсь. У тебя просто запор, — тут он снова пнул меня и чуть не сбил с ног.
— Жаль, что вы себя так ведете, ваше превосходительство.
— В этом все и дело. У тебя запор и тебе надо облегчиться, — снова последовал удар и я оказался на земле, прямо у входа в уборную.
— И поживее, — напутствовал он меня.
— Да, сэр, да мистер Байерс, — ответил я уже из-за холстины, заменявшей дверь, быстро спустил штаны и уселся на стульчак, наблюдая за охранником через щелку. Он остановился в пятнадцати-двадцати футах от вагончика, и я понял: сейчас или никогда. Быстро застегнуться, подползти к выходу и выглянуть из-за занавески — было делом одной минуты. Ничего подозрительного я не заметил и сполз на землю. Некоторое время мне пришлось пролежать не шевелясь и опустив голову вниз. Я почувствовал густой запах еще влажной от росы земли и вспомнил запахи своего детства… Потом пополз по борозде в сторону ирригационной канавы, совершенно не чувствуя продвижения вперед. Единственное, что говорило мне о том, что я все-таки ползу — это царапанье животом неровностей почвы.
