Павел вдруг резко перебил сказочный речитатив женщины:
— Это вы точно слышали?
— Не знаю уж, точно ли, не точно ли, — обиделась она. — Только окна-то открыты: не хочешь слушать, а слушай.
— И, значит, что он ей говорит?
— Ты, говорит, Ксана, еще вспомянешь этот разговор, только поздно будет, не воротить его будет! А старпёру этому, проси не проси, я ноги переломаю! Прощай, говорит, счастливая будь, а я уж как-нибудь так… Заплакал горькими слезами и пошел.
— Мда, — опять сказал Павел. — Любил, значит, ее?
— А как же, скажи, ее не любить? Ты посмотри! Или видел где такую красавицу, кроме как в телевизоре? Конечно, любил. Плакать разве бы стал? Прощай, говорит, счастливая будь. А я уж как-нибудь один, видно, доля моя такая, сиротская. Этак вот ручкой прикрылся и по-ошел куда глаза глядят.
— Мда… А «старпёр» — это кто такой?
— Ай не знаете? — законфузилась женщина. — Я-то и то осрамилась. Все думала, кто ж это у Ксанки завелся: старпом, от сына слышала, бывает такая специальность, а это… У дочки наутро спросила, она ка-ак расхохочется! На ушко мне объяснила — я думала, сквозь землю провалюсь!
— А потом — прямо сразу и уехал?
— На следующий прямо день. Взял расчет и уехал. Мать ему: «Куда ты? Экзамены вон еще через сколько, а ты ехать?» А он говорит: в каких-то там институтах экзамены раньше начинаются. И не держите, говорит, меня, мамаша, все равно жизнь моя теперь конченная… — Роза Федоровна опять стала розоветь от вдохновения.
— Мда, — в третий раз повторил Павел. — А Ксана пропала через сколько времени после его отъезда?
— А за день! А, может, и за неделю… Я-то уж и так думаю, — перешла она на шепот, — не он ли ее и погубил, а? По злобе? Что она ему отказала? А?
— Ну уж, прямо сразу и «погубил». А если не он? Не грех ли перед Богом будет — на невиновного поклеп возводить?
— А я — плохо в Бога верующая, — легко отпарировала Роза Федоровна.
— Вы точно помните, что Ксана ушла из дома раньше, чем уехал этот ее ухажер? Он уехал… — и Павел назвал первое пришедшее на ум число: — Он уехал 26 мая.
— А аккурат 27-го мне посылка была от сына. С рыбой. Из Владивостока. Я принесла Марью угостить, а она мне: беспокоюсь я что-то за Ксану, третий день не появляется. Пошла к подруге экзамены готовить и все — нет. Прямо не знаю, говорит, что и думать.
— А раньше такое бывало, что она у подруг готовилась?
— Бывало, почему же, и ночевала иной раз у них. Подруги у ней хорошие были. Вот я и думаю: Витька это Жигулев! Уж очень в нем злости много было заложено. Калитку, помню, как наподдаст — думала, чистое дело, с петель слетит!
