– Ты похожа…
– Знаю, знаю, на боярыню Морозову, – рассмеялась Наташа. – Мне Алексей уже говорил.
Они замолчали, и Наташа снова погрустнела.
– Что-то случилось? – осторожно спросила Аня. Ей не нравилось вмешиваться в чужую жизнь, и в то же время хотелось помочь – если ее помощь все-таки понадобится, в чем Аня сильно сомневалась.
Но Наташа заговорила.
– Комплекс вины. Я испытываю огромный комплекс вины перед моим сыном, – призналась она.
– За что? – удивилась Аня. Дети были для нее тайным миром, и она уж точно никак не могла понять, как можно испытывать комплекс вины перед трехлетним ребенком!
– За то, что он с бабушкой, – непонятно ответила Наташа. Потом объяснила:
– Бабушка у нас слишком правильная и слишком умная.
– Это разве плохо?
– Само по себе – нет. Беда в том, что свекровь хочет сделать моего сына в три года таким же правильным и умным, как она – в шестьдесят.
– А-а-а. Тогда понятно. Почему тогда няню не пригласите?
– Няню? – удивилась Наташа. – Да Санька в детский сад ходит. Но иногда, конечно, со свекровью оставлять приходится. Но, вообще-то… хоть постоянную, хоть приходящую няню нанимать – это приглашать чужого человека в дом. Я об этом даже не думала!
– А разве в вашем случае родной человек – это хорошо? – Тихо спросила Аня. – Вы ведь понимаете, что у родного – всегда свое мнение. А у чужого будет ваше!
Наташа поразилась этой простой мысли. Конечно, нужно будет все обдумать, но рациональное зерно в этом есть! Она благодарно взглянула на Аню и окончательно решила, что Сергею повезло.
«Пора ему все рассказать»… Аня медленно шла по тропинке, причудливо вьющейся между старых величественных елей на опушке леса. Воскресное утро декабря было тихим и снежным; поэтому Аня, едва проснувшись, решила отправиться на прогулку. Но радостное умиротворение быстро сменилось терзающими душу сомнениями: стоит или нет рассказывать Сергею правду? Она понимала, что на самом деле говорить правду стоит всегда. «Это попросту выгоднее, – говорил отец. – Какой бы правда ни была, если ее долго скрывать – разоблачение неизменно обходится дороже. Иногда приходится платить просто непомерную цену».
Когда это говорил отец, Аня не понимала, какую цену он имел в виду – ведь он не был «дельцом до мозга костей», как можно себе вообразить из газетных статей. Но она совершенно четко осознавала, что в ее случае цена будет неподъемной. Отношения просто не переживут неправды.
«Рассказать, рас-ска-зать», – Аня мерила шагами слоги в этом простом слове, и оно словно пульсировало в висках, став вдруг непривычным. Как обычно бывает, от многократного повторения смысл ушел на второй план, остался лишь набор букв – р-а-с-с-к-а-з-а-т-ь.
