Больше всего Сергей боялся превратиться в Тараса Кирилловича. Поэтому он говорил Алексею у себя на кухне, допивая коньяк: «Леха, ты мне веришь?» И друг его хлопал по плечу, и искренне почти кричал: «Да ты что, Серега? Как я могу в тебя не верить?! Я ж тебя знаю, ё-мое! Ты сможешь!» Единственное, оставалось понять – что именно он сможет. Но все же, расходились они, всегда довольные друг другом, совершенно умиротворенные, перед самым рассветом, чтобы поспать пару часов перед сменой – каждый перед своей.
* * *
Теперь Алексей решил устроить шашлыки на даче, зажечь допотопный камин и провести «репетицию Нового года» – так называла эти ежегодные декабрьские выезды на природу жена Алексея, Наташа. Теперь же это была не просто вылазка на дачу, а смотрины Серегиной девушки.
По такому случаю Санька был оставлен дома под присмотром бабушки, мамы Алексея. Трехлетний малыш долго ныл и сопротивлялся, потому что на даче – снег, сосны, белки и веселые мама с папой, а дома – слякотный двор и академическая бабушка, которая жила целью превратить единственного внука в вундеркинда. Ведь внучка Екатерины Павловны с третьего этажа благодаря современным методикам раннего развития уже самостоятельно читает, а ведь той всего два года и десять месяцев!
Саньке вовсе не хотелось рано развиваться, а хотелось играть железной дорогой и смотреть новую серию мультфильма про Лунтика. Но бабушка в итоге, как всегда, победила, и Наташа теперь мучилась угрызениями совести, представляя страдания своего мальчика под натиском педагогического диктата неуемной свекрови.
Она ходила взад-вперед по большой светлой комнате со стаканом в руке. На донышке стакана плескался коньяк, который Алексей налил жене «для успокоения нервной структуры», и Наташа его время от времени прихлебывала, усугубляя чувство вины по отношению к сыну еще одним – по отношению к гостям:
– Алексей, это неправильно: гости приедут, а я тут пьяная валяюсь!
Алексей, присев на корточках возле камина, пытался его разжечь; у него ничего не получалось – дрова отсырели, а купить новые в супермаркете они забыли. Он оставил очередную попытку добыть огонь и повернулся к жене:
– Наташ, ну что ты такое говоришь! Я тебе накапал всего-то граммов пятьдесят, они и не заметят ничего.
– Это вы, хирурги, коньяк словно чай пьете. А вот мы, простые труженики пиара, вынуждены блюсти сухой закон даже на презентациях!
Наташа служила пиар-менеджером в крупной промышленной компании, и постоянно жаловалась на строгие корпоративные нравы. Тем не менее, за свою работу держалась изо всех сил – ее зарплата пока что существенно превышала доход подающего надежды кардиохирурга.
