– Ладно, как скажешь.
– У нас первая пара легкая, могу прогулять.
– Хорошо, – согласилась Вера.
– И родителям пока что ничего не скажем.
Вера снова повторила слово, которое уже звучало в этот день, как мантра:
– Хорошо. Хорошо, дорогая моя, все будет хорошо!
Они сдали анализы сегодня утром, и, ожидая результатов, отправились в ближайший торговый центр за обновками. Аня решила вообще не ездить сегодня на занятия – все равно будет думать только о будущем: каким оно будет, если окажется, что судьба отмерила ей еще немного времени?
Вера Николаевна наблюдала, как исчезает с внучкиной тарелки чизкейк, как Аня улыбается, как делает вкусные глотки кофе – и, когда позвонил Максим Леонидович и сказал: «Вера. Все подтвердилось. Анализы, несомненно, лучше! Давайте бегом ко мне!», Вера даже не удивилась. Так и должно было быть. Они выиграли у болезни первый раунд.
* * *
– Конечно, конечно, это ведь логично! – возбужденно приговаривал Ольховский, расхаживая по кабинету. – Мы ведь видели, что девочка продолжает… вести прежний образ жизни.
Дальше говорить было трудно, но он все-таки произнес:
– Насколько я понимаю, когда дела становятся совсем плохи, это сразу же проявляется. Но Аня выглядела как обычно!
В кабинете собралась вся небольшая семья, чтобы обсудить грандиозные новости. Никто до конца не верил, что болезнь отступает; все то молчали, то начинали говорить наперебой, стараясь убедить самих себя в том, что это – правда. Одна Аня, казалось, была безучастной, смотрела в окно, время от времени улыбаясь своим мыслям. Для нее была одна правда: в глубине души она всегда знала, что так и будет. Судьба не могла забрать ее у Сергея – теперь, когда они встретились, и когда стало понятно, что жизнь без любви – всего лишь имитация жизни.
– Аня, ты слышишь меня? – отец стоял рядом с креслом, в котором она сидела.
Аня виновато подняла глаза и честно призналась:
– Не-а. Не слышу. Извини.
Ольховский взял ее за руку и присел на широкий подлокотник.
– Я говорил, что тебе нужно сейчас особенно поберечь себя. Никаких стрессов и нагрузок.
– Да, папа, я знаю – Максим Леонидович вчера говорил то же самое, – пожала плечами Аня.
– Папа хочет сказать, что никаких стрессов – это значит, избегать сильных эмоций вообще, и положительных в том числе, – попыталась растолковать дочери Анжелика. Ольховский скользнул по ней равнодушным взглядом, под которым та съежилась, словно под прицелом. Закончила почти шепотом: – Любовь-морковь всякая там…
