На зеленом лугу болгарские священники в полном облачении. Солнечно, и только в стороне синевшей Карпатской гряды клубились кучерявые облака. Они лениво сползали в предгорные долины. А над Балканскими горами небо ясное. Там родина бабки Стояна Росицы, и поручик Узунов вдруг почувствовал, что на Балканах частица и его родины…
Тихо и тепло на плоештинском лугу. В цвету сады, яркая зелень, и оттого луг, где расположились ополченцы, нарядный и веселый.
Из просторной палатки вышел главнокомандующий великий князь Николай Николаевич со штабом, с ним генерал Столетов и другие офицеры. Подошел начальник штаба ополчения подполковник Рынкевич в болгарской форме и с ним самарские гости.
Запели трубы, понеслись команды: «В ружье!», и пять дружин, выстроившись в каре, замерли. У стола, покрытого белой льняной скатертью, остановились главнокомандующий Дунайской армией и начальник штаба генерал Непокойчицкий, генерал Столетов и подполковник Рынкевич.
— На колени! — прозвучал голос Столетова.
К аналою подошли священники, отслужили молебен и, вскрыв ящик, освятили знамя. Развернув полотнище, священники показали дружинникам трехцветное знамя Болгарии — малиновое, белое, светло-синее. Все увидели золотой по черному фону на белой полосе широкий прямоугольный крест, а в его центре образ Иверской Божьей Матери. Повернули полотнище другой стороной. На ней такой же крест и образы славянских первоучителей Кирилла и Мефодия.
Настала минута прикрепления полотнища к древку. Первый гвоздь забили главнокомандующий и Непокойчицкий, затем выбранные дружинники. Крестясь, они подходили к древку, целовали его и только после этого ударяли по серебряной шляпке гвоздя.
Торжественно застыли ряды дружин. Вот к древку приблизился войник в национальном костюме. Был он стар, но держался бодро.
Его грудь украшали награды, а за широким поясом устрашающе торчали турецкие пистолеты и отделанный золотом ятаган.
Это был знаменитый болгарский воевода Пеко Петков, снискавший уважение боевыми подвигами в Балканских горах, где его отряд многие годы наводил ужас на турок.
Столетов протянул Петкову молоток:
— Герою Болгарии!
У старого воина навернулись слезы:
— Всю жизнь я ждал этого часа, вот оно, рождение болгарского воинства! — Повернулся к дружинникам, вытер глаза. Голос его звучал по молодому: — Да поможет Бог пройти этому святому знамени из конца в конец несчастную землю болгарскую! Да осушит его шелк скорбные очи наших матерей, жен и дочерей. Да бежит в страхе все нечистое, злое перед ним, а за ним станут мир и благоденствие!
