После долгих блужданий по грязным узеньким улочкам французского квартала машина остановилась перед дверью двухэтажного мрачного здания, окруженного еще дюжиной подобных строений. Пистолет Палермо снова ткнулся в ребра.
— Давай, двигайся. И без лишнего шума.
Саймон вышел из машины. По-прежнему шел дождь, улица была пустынной. Святой понял — лучше поберечь свою энергию и шума не поднимать. Ведь кроме этой небольшой неувязки все остальное развивается строго по плану.
Алистон открыл дверь. На них пахнуло запахами кухни, плесени, человеческого пота и Бог знает чего еще. Из маленького тёмного холла они поднялись по тускло освещенной лестнице. Блеклая полоска света выхватила из темноты ободранные стены, словно чешуей покрытые старой побелкой. Алистон открыл дверь.
— Входи.
Саймон оценил ситуацию с первого взгляда. По правую руку было маленькое оконце, наглухо заделанное на испанский манер, почти непрозрачное от въевшейся в стекло за долгие годы грязи и пыли. Слева — запертая дверь, очевидно, в спальню. Прямо — открытая дверь, из которой вышла девушка в переднике, за ее спиной виднелась кухонька с развешанным на веревке женским бельем. У девушки были медно-красные волосы, более темные у корней. Нездоровый цвет лица был грубо замазан толстым слоем пудры. Широкие бедра, круглый живот и крупные отвислые груди дополняли картину.
— Трас ля комида, — сказал Палермо, бросая шляпу в угол. Не говоря ни слова, девушка удалилась.
Саймон в поисках сигарет сунул руку в карман, но Алистон тут же перехватил ее.
— Минуточку…
Под бдительным оком Палермо Алистон тщательно обыскал его, но ему и в голову не пришло поискать у Святого в левом рукаве. Ничего не найдя, почесал затылок и подытожил:
— Скорее всего, он сумасшедший. У него нет оружия.
— А зачем оно мне? — невинно осведомился Святой.
Впервые с тех пор, как они отъехали от отеля, Палермо вынул из кармана руку с пистолетом и махнул ею в сторону стула, стоявшего подальше от двери.
— Садись.
Саймон устроился поудобнее и распечатал пачку сигарет.
— Из-за чего весь этот шум? — вежливо поинтересовался он.
Палермо снял целлофановую обертку с сигары местного сорта, откусил кончик и закурил. Запахло паленой соломой.
Девушка вернулась и стала накрывать на стол. Алистон сосредоточенно теребил пуговицу на пиджаке и разглядывал пол под ногами. Палермо целиком был занят своей вонючей сигарой.
— Полагаю, вам туго придется, когда Грейнер узнает, что Кристину оставили в отеле одну, — снова начал Святой?
