Резчик | страница 7
Всю зиму Петр работал не покладая рук и письма ждал. «Не прочту, — думает, — так хоть в руках своих подержу то, до чего она пальчиками касалась!» Да не дождался. Видно. Лисавете не к спеху было письма писать.
На вторую неделю Великого Поста закончил Петр работу и в город обратно поехал, деньги с Федора Павловича получать. Да первым делом не к господской усадьбе отправился, а к Лисаветочке своей, к лисоньке рыжей. Вымылся весь с головы до ног, рубаху чистую надел, чтобы его Лисаветочка не ругала, подарки приготовил и ровно в полдень постучал ей в окно. Думает — хватит нам прятаться, пора и по-людски зажить! Стучит-стучит, а никто не открывает. Наконец дверь скрипнула и кривая старуха-вдова на улицу вышла.
— Что стучишь, мужик, кого ищешь?
— Лисавету Аверьяновну хочу видеть — дома она, что ли?
— Съехала Лисавета, сразу после Рождества. Съехала и за месяц не заплатила.
Испугался Петр:
— Куда ж Лисавета могла съехать, мне не сказав? Что ты такое врешь, старуха?!!
— А ты кто такой есть, чтобы с меня спрашивать? Брат ты ей, или кто? Много вас тут, мужчин, к Лисаветке этой ходило! Вот, видать, с одним-то она и уехала, а куда — не знаю!
Сказала такое, дверью хлопнула и засовом изнутри задвинула. И больше на стук не отзывалась.
Петр, как это услышал, так прямо в грязь на улице и сел. Потом вскочил и по городу бросился. Всех прохожих про Лисавету расспрашивает — где ее видели да с кем. Только в городе народ гордый, с мужиком говорить не хотят, сторонятся его, головой качают и бегут побыстрей мимо. А один господин даже городового позвал, такой у Петра вид страшный был.
Уехал Петр к себе в деревню, не стал даже за деньгами к помещику заходить. Пришел в сарай, все свои заготовки в печке сжег, а сам взял новую колоду и стал из нее ложки деревянные, самые простые, делать. Сделал одну, сделал другую, третью. Так Страстная Неделя подошла, а за ней и Пасха минула. Наделал Петр столько ложек — можно всю губернию снабдить и еще останется. А Петр никак остановиться не может. В сарае уж места нет, а он все новые ломки точит.
Как-то в начале мая слышит Петр на дворе звон колокольчиков, и родители его кличут. Вышел он, смотрит — стоит перед крыльцом коляска, шестериком запряженная, а в ней помещик Федор Павлович: усы белые, сам в охотничьем казакине, у ног два борзых пса лежат.
— Здравствуй. — говорит помещик. — Петр Голотеев! Я тебе, кажется, денег должен, а ты все никак не приходишь, не забираешь. У меня сейчас с собой столько денег нету, я тут проездом. Но ты, голубчик, как в городе будешь, заезжай ко мне, а то не люблю в долгу оставаться. И работа мне твоя очень понравилась, так что милости просим!
