Анна проснулась от шума во дворе. Утробно мычала скотина, залаяли собаки. Лай собак резко оборвался, пес жалобно заскулил. Баба слезла с полатей, бросившись к дверям, по пути срывая телогрейку с вбитого в стену кованого гвоздя, и как есть, босая, выскочила в сени. Скрип отворяющихся ворот и конское ржание испугали ее до полусмерти. Она, крестясь на ходу, испуганно бросилась обратно в избу, затворив за собой дверь трясущимися руками. И замерла, застыв истуканом.
— Мыслила волки? — спросила старуха невестку скрипучим голосом. Та, очнувшись, энергично закивала головой. — Нож дай! Не стой истуканом — прячь детей, — старуха-свекровь поняла все без слов.
Анна метнулась к лавке, вытащив из-под тюфяка связку ключей, бросилась к сундуку и долго возилась с замком, не попадая ключом в скважину. Наконец, хитрый механизм щелкнул, и женщина откинула крышку сундука. Нашарив кинжал трясущимися, от охватившего ее испуга, руками, она отнесла его свекрови.
— Масло подай и углей, — спокойным голосом распоряжалась старуха, словно не ломились в двери ночные тати, от которых пощады ждать не приходиться. Разбойники в живых свои жертвы не оставляли, боясь в последствии быть опознанными. Суд наместника великокняжеского скор и быстр, главное справедлив.
Женщина выполнила все, что просила свекровь, еще не понимая, зачем той это нужно. Держала в руках кувшин с маслом, не зная, куда поставить его.
— Ишь зенки вылупила, — неожиданно звонким голосом произнесла старуха. — Лей!
— Может, обойдется? Бог милует! — женщина не хотела верить в происходящее. Из сеней раздались глухие удары — дверь рубили топором.
— Эх, девонька… Прости меня, старую за все, — старуха приподнялась на локтях и обняла невестку.
Дубовая дверь избы задержала татей. На несколько минут. Лихой человек входя в избу осветил пылающим факелом помещение. Небрежно отбил круглым щитом стрелу, не боевую, охотничью. Метнулся к стрелку, на ходу полоснув саблей мальца держащего в руках лук. Сталь легко разрубила нижний рог лука и прочертила кровавую полосу на посконной рубахе мальца. Парень охнул, выпучив глаза, зажал развороченный сабельным ударом живот. Убийца, не обращая внимания на парня, огляделся в избе. Увидел старуху, лежащую на широкой лавке, прихрамывая, подошел поближе. Обернувшись, он передал факел товарищу. Старая пыталась что-то сказать. Грабитель склонился к старухе пытаясь разобрать шепот. Жгучая боль обожгла правый бок, тонкое лезвие кинжала проникло сквозь прореху в кольцах кольчуги и вонзилось в плоть. Безумный хохот старухи — последнее, что услышал разбойник.
