— Но что это? — вырвалось у меня.
— Диетическая книга была только предлогом, чтобы подняться наверх и заглянуть в комнату Нормы. Она все перерыла и нашла это в столе. Я не нашел, полиция не нашла. Никто не нашел, кроме нее.
— Что она нашла? Да не томи же, ради бога!
Ронни положил руку на колено матери.
— Анни, Норма не сумела дозвониться до мисс Лерой. Тогда она начала писать ей письмо. Когда ты вошла в комнату, она, вероятно, услышала шаги и спрятала письмо в ящик. Прочти его. Это фотокопия. Подлинник Сильвия положила в сейф Пола Денкера.
Он протянул листок Матери.
— Мама, читай вслух, — взмолился я. Мать надела очки и начала читать:
«Дорогая Летти!
Возможно, тебе будет трудно в это поверить, поскольку ты и не подозреваешь, что скрывается под личиной моего несчастного мужа и престарелой швейцарской актрисы по имени Анни Руд. Но ты должна сделать все, чтобы раскрыть миру истинный облик этих чудовищ. Мой муж не только годами обманывал правительство, что я могу доказать в любое время, но и вступил в преступную сделку с телевидением, которая сулит ему миллионы без всяких налогов. Что касается пресловутой Анни Руд, она из кожи вон лезет, чтобы вырвать из моих рук роль Нинон де Ланкло, а заодно и моего мужа. Но даже это не самое страшное. Я знаю ее еще по Парижу, знаю такое, отчего у тебя кровь застынет в жилах. Больше того. Она знает, что мне это известно, знает, что я могу сообщить об этом тебе. О, Летти, сейчас она у нас дома, и они отключили телефон. Я в ужасе. Она безжалостна. В любую минуту она может войти сюда. Вот я уже слышу ее шаги в коридоре…»
Мать медленно сняла очки.
— Вот, — сказал Ронни, — видимо, она успела написать это перед твоим приходом.
У меня было такое чувство, будто я проваливаюсь в бездну. Только что я верил, что мать не могла этого сделать, потому что не нуждалась в роли Нинон. Но теперь! «…Это не самое страшное. Я знаю ее еще по Парижу, знаю такое, отчего у тебя кровь застынет в жилах…»
— Анни, — Ронни смотрел на мать глазами, в которых читались надежда и любовь. — Я уверен: все здесь ложь насчет тебя, но подумай, что случится, если это попадет в газеты? Анни, я пропал. Мне не остается ничего иного, как подписать с Сильвией пятилетний контракт. Это будет конец моей корпорации. Но… но… другое требование… О, Анни, ты можешь спасти меня. Понимаешь? Стань моей женой. И немедля же!
Никогда в жизни я не видел у матери такого ужасного выражения лица. Но оно быстро исчезло. Однако мать казалась испуганной и враз постаревшей.
