— Мое дело сторона, дорогая Пэм, — заявила мать, и вместо того, чтобы сократить расходы, пустилась в разгул. Сперва она улетела в Лас-Вегас на крестины ребенка крупного гангстера Стива Адриано, владеющего половиной Лас-Вегаса. Потом она занялась Билли Крофтом, очередным опереточным гением, потом стала возить сирот в зоопарк в Сан-Диего, где ее сфотографировали на верблюде с самой маленькой и самой большой сиротками.
Все это сразило бедняжку Пэм, которую предстоящее банкротство приводило в ужас.
А четыре дня назад, когда Пэм и мать в материнской спальне разбирали почту, Прелесть Шмидт сообщила, что звонит мистер Ронни Лайт. Мать взяла трубку.
— Да, — сказала она. — Что, дорогой? Нет, нет и нет. В жизни не слышала ничего более оскорбительного! Что? Нет, конечно, и не мечтала об этом. Нет, подожди. Ничего не предпринимай до моего прихода. Мы все приедем… Они ушли? Ладно, ужин я приготовлю. Должно же быть у нее что-нибудь на ужин… У вас есть сыр? Хорошо, хорошо. Нет, дорогой, я сказала — нет.
Она положила трубку.
— Пэм, дорогая, мы все отправляемся обедать к Ронни: я, ты, дядя Ганс и Джино. Я приготовлю божественный сыр в вине.
Услышав о сыре в вине, Пэм поняла, что наступил кризис. Когда мать вспоминает о своих швейцарских кулинарных способностях, дело добром не кончается.
— Что же случилось? — спросила Пэм.
— Норма снова запила. Только подумай! Теперь, когда перед ней такая роль!.. Ронни говорит, что у нее распухло лицо. По его словам, она похожа на сову. Он сказал, что даже я не соглашусь, чтобы Нинон де Ланкло играла актриса с лицом совы. — Она помолчала. — Это самое худшее. Ты знаешь, какой он эмоциональный. Он в такой ярости, что пригрозил разделаться с ней как человек, как муж и как продюсер. «Можешь поместить ее в зоопарк в Сан-Диего, Анни», — заявил он. И больше того… — Мать долго перебирала письма, прежде чем заговорила вновь. — Он умоляет меня сыграть Нинон.
Пэм пришла в восторг.
— Это же великолепно! Конец всем нашим тревогам!
Но, взглянув на мать, она осеклась: мать являла собой олицетворение дружбы.
— Дорогая Пэм, не воображай, что я соглашусь. Роль Нинон — последний шанс Нормы начать новую жизнь. Лишить ее этой роли — все равно, что отнять у сироты корку хлеба.
— О, нет, конечно же, нет. Разве ты можешь обидеть сироток, если разъезжаешь с ними на верблюдах!
— По крайней мере, Ронни еще ничего ей не сказал. — Мать пропустила выпад Пэм мимо ушей. — Поэтому ей вообще незачем это знать. Мы все поедем туда и напомним Ронни о его долге.
