— Как синие? Ты же говорил, что они говорили, что спирт хорошо пился?
— Сбегали за врачами. Те подходят к ним. А они синие, цвет кожи — синий, как у удушенного морда, а сами в умат пьяные спят. Их на носилки и в отделение. Мужики, как дрова, ничего и не чувствуют. И началось… Консилиум. Сначала смех. А потом надо же как-то их лечить. И давай и так, и эдак. А кожа как стала по всему телу синяя, так и осталась. И терли эту кожу чуть ли не отбеливателем, хлоркой. Ни фига. Новая растет синяя! Потом уже давай исследовать то, что в банке осталось. Не могут врачи и химики сказать отчего кочегары посинели. И органы, что они выбросили, исследовали, может, там какая болезнь, что синеют. Не положено советским людям синими ходить! Они розовые должны быть, на худой конец с красными носами, но не синими. Так и не нашли отчего морды синими стали… Выписали их. Справки дали, что у них такой естественный цвет кожи, полученный в результате неизвестной химической реакции. Так их в городе и прозвали «синенькими», или «баклажанами».
— Пить-то бросили?
— Да, какой там, бросили! Их жены бросили. Кому нужен синий муж? Может, от него дети синие будут?
— А кровь у них синяя, голубая?
— Ну, да, оттого и выражение пошло «голубая кровь», что кто-то из предков спирта опился? С органами консервированными.
— Да, нет. Кровь красная. Точно так же, как у негров. Кожа черная, а кровь красная.
— М-да, а если бы они начали размножаться, то положили бы основание новой расы — синих людей.
— Тебе такая баба синяя нужна?
— Да ну, на фиг! В темноте на мертвечину похожа! Да, и на солнце, думаю, что тоже не нужна мне такая!
— А по мне сейчас хоть синяя, хоть черная, желтая, красная — все едино. Только дай! И сейчас!
— Вот только о бабах сейчас не надо!
— А о чем? О еде?
— И про еду не надо!
— Об угрозе НАТО лучше. И сон проходит.
— Ну, да, ворваться бы на танке, как мой дед, в Берлин! Там и бабы, и шнапс, и жратва!
— Тьфу!
— Ладно, я пошел спать! К утру все выглажены, подшиты. Смотрите, не проебите фурнитуру! — я аккуратно сложил куртку и пошел в свою палатку.
В палатке кто-то уже спал, но основной массы не было, все подшивали форму. Точно также я аккуратно сложил брюки. Чтобы не помялись за ночь. И лег на свой матрас. Укутался одеялом с головой. Само одеяло лишь носит название. Оно вытерто, просвечивает. Но лучше такое, чем его отсутствие вообще. Так теплее, и так можно побыть в одиночестве, собраться с мыслями. На гражданке проще. Захотел побыть одному — ушел в свою комнату, и все. А тут не получится. Надо привыкать, что постоянно с людьми. И ты на виду, и люди перед тобой.
