– Там нужно будет выступить, – сказал мне Скуратовский, – и поэтому я решил послать вас. У вас язык лучше подвешен, чем у моих деятелей, да и материалы есть готовые.
Я подготовил все заранее. Взял билеты на самолет из Борисполя во Внуково и с большим перерывом билет на самолет из Домодедово до Кокчетава. В Москву мы прилетели вовремя. Я спокойно уселся в автобус и прибыл в Домодедово за пять часов до вылета. Погода была отличная, но обстановка в аэропорту мне сразу не понравилась. Что-то настораживало. На табло были написаны отсрочки рейсов, но незначительные – в основном на 2–3 часа. Было очень много народа. Все стулья, скамьи и кресла были заняты. Зал гудел. Я сдал свой портфель в камеру хранения и пошел выяснять отношения в справочное бюро. Оказалось, что Средняя Азия и другие регионы, на которые была направлена основная деятельность Домодедово, не принимают самолетов по погодным условиям. «Почему же вы не перенесете рейсы с вечера на утро, скажем, часов на восемь, чтобы люди смогли спокойно отдохнуть в Москве, – задал я резонный вопрос, – или предоставили бы гостиницу на несколько часов? Люди тыняются как сомнамбулы». «Гостиница маленькая, только для летного состава, есть комната матери и ребенка, но вы не мать и не ребенок, так что устраивайтесь как можете». Некоторые отчаявшиеся пассажиры устроились прямо на полу, подложив под голову чемоданы.
Но самое интересное началось часов в десять вечера. У многих пассажиров с восточной внешностью я видел большие рулоны, обернутые в несколько слоев бумаги и целлофана. В десять часов вечера они как по команде начали разворачивать эти рулоны. Это оказались туркменские и таджикские ковры. Они на них укладывались спать. Зал принял совершенно другой вид. Пустое пространство у касс и стоек регистрации стало походить на декорацию к сказкам «Тысячи и одной ночи». С утра вся эта компания выстраивалась в очередь возле отдела упаковки. Через плечо как бревна они несли свои ковры. Их там опять тщательно упаковывали до текущего вечера. На ночь какая-то сердобольная москвичка выделила мне кусочек скамейки «на посидеть». Она же мне поведала душераздирающую историю современных среднеазиатских кочевников. Количество ковров в доме определяло материальное благосостояние его хозяина. Ковры эти продолжали ткать на различных предприятиях в Средней Азии, но на месте их запретили продавать. Их переправляли в Москву. Но основными потребителями этой роскоши оказались все те же узбеки, туркмены и таджики. И вот потянулись ходоки из различных азиатских городов и сел в Москву за коврами. Кому это было нужно – понять было невозможно. Так как это были простые ковры, а не ковры-самолеты, им приходилось сутками торчать в Домодедово в ожидании обычного самолета.
