– А зачем же он подарил его отцу?
– Там приведены материалы конкурса на проект правительственного центра в Киеве, который для меня тоже представляет большой интерес.
– Ну, если подарил Владимир Игнатьевич, там ничего плохого быть не может. Передавай привет отцу. Надеюсь, что у него со здоровьем все в порядке. (Конечно, как может быть со здоровьем не все в порядке после таких кампаний, как борьба с космополитизмом, антисемитская кампания 53-го года и начавшаяся кампания борьбы с излишествами).
– Да, все в порядке. До свидания.
Когда я подходил к своему подьезду, возле дверей на стульчике сидел президент нашей любимой, уже рухнувшей Академии архитектуры Владимир Игнатьевич Заболотный (вернее рухнувшей частично – теперь ее по указанию Хрущева сделали Академией строительства и архитектуры). Он теперь частенько сидел на этом месте.
– Здравствуй, Саша!
– Здравствуйте Владимир Игнатьевич. А мы как раз только что о вас говорили.
– Это с кем еще?
– С Красковским.
– Ты смотри, с ним особенно не откровенничай. А что он обо мне говорил?
– Что вы были хорошим президентом.
– Смотри ты! Обычно он хвалит только непосредственное начальство. Как там батька? (они с отцом были в приятельских отношениях, он в 1944 году вызвал отца в Киев одним из первых при организации Академии).
– Да ничего! Работает в КИСИ, руководит кафедрой, хотя ему вставили непонятное и. о.
– Что сделаешь, такие времена. Я ведь уже тоже не президент, а простой советский академик. Покомандовал одиннадцать лет и хватит. Теперь мне доверили только отдел изучения народного творчества и истории украинского искусства при президиуме Академии. Во всех строительных ошибках оказались виноваты архитекторы. Академией теперь командуют инженеры. А дело это непростое, ох непростое! Вот Комар продержался пять лет, и где он – нет его. Сейчас командует Бакума Павел Федорович – магнитогорский строитель. А меня для компенсации морального ущерба пристроили академиком во всесоюзную Академию строительства и архитектуры.
– Так, может оно и лучше, Владимир Игнатьевич? Меньше хлопот. Как ваше здоровье?
– Да вот хвораю. Сердце подводит. А где Ирина?
– Сестра в Днепропетровске. Отбывает с мужем трехгодичную трудовую повинность после окончания консерватории.
– Так ты с отцом вдвоем? Тяжело, наверное. Смотри, береги его.
К четырем часам на площадь Богдана Хмельницкого выводил последнюю группу туристов отец моего ближайшего друга Саши Скуленко и выстраивал их в каре лицом к присутственным местам, спиной к Софии. Из соседнего с нами подьезда выбегали фотографы (у них там в подвале была лаборатория) и делали групповые фотографии. После этого Иван Александрович прощался с туристами и спускался в фотолабораторию, где для него был накрыт фуршет между кюветами с проявителем и фиксажем. Злачные места он не любил посещать, так как был человеком аккуратным и, приняв соответствующую дозу, приходил домой ровно в шесть к обеду.
