– Когда он забирал картины, он дал вам документ?
– Нет. Он сказал, что вся Филадельфия знает его как честного бизнесмена.
– Это очень плохо. И что, у вас нет никакой расписки?
– Он по нашим многочисленным просьбам прислал нам письмо с перечнем взятых картин.
Это обстоятельство ее успокоило. Естественно, она нам сообщила, что мистер Питман очень ловкий бизнесмен, и что дело очень сложное, но она попробует его распутать.
– В чем же сложность, – подивился я такому повороту дела. – Человек взял у меня картины и не отдает. Он жулик, и судебный исполнитель должен призвать его к ответу.
– Все не так просто, как вы думаете. В Америке очень совершенная судебная система, которая должна учесть все права истца и ответчика. То письмо, что вы получили, еще ни о чем не говорит. Договора вы с ним не заключали, и непонятно, передали ли вы ему картины для экспозиции, или для продажи, а может, вы ему их подарили, или дали их для того, чтобы он в своей галерее рекламировал вашу живопись. Все будет зависеть от того, какую версию примет в этом деле его адвокат.
– А причем тут его адвокат?
– Уж не думаете ли вы, что он сам будет беседовать со мной? Завтра же я направлю ему официальное письмо. Это процесс длительный и требует больших затрат. Так что вам повезло, что вашим делом занялся Art Alliance.
Намек я понял, и на следующую встречу принес ей в подарок две акварели. Она была в восторге. Все случилось так, как она и предсказала. Питман ее переадресовал к своему адвокату. Тот довольно вяло включился в работу, поскольку он сообщил ей, что тоже hаrd working. Когда же вопрос, казалось бы, был почти решен, он забил новый гвоздь. Адвокат сообщил, что мистер Питман окантовал мои работы в дорогостоящие рамы, и теперь следует оценить стоимость работ и стоимость рам, без чего нельзя закончить дело.
– Но я же не просил его окантовывать мои работы!
– Он говорит, что мистер Питман договорился с вами о том, что выставит ваши картины в галерее, а у него все картины окантованы, и он не может делать исключений.
– Так пусть заберет свои рамы назад.
– Он пишет, что у него нет картин такого формата, и эти рамы ему не нужны.
Наше единоборство продолжалось больше года. Наконец наступил долгожданный день, когда нам позвонила наш адвокат и сказала, что нужно приехать подписать некоторые бумаги, и она передаст дело в суд. Когда мы увидели наше дело, мы были приятно удивлены. Это были два огромных тома, состоящих исключительно из переписки сторон.
