Стихотворения | страница 58



В сем доме, сотрясаемом грозою!
      Таинственное домино!
Томлюсь я без тебя средь топота и плясок.
Спасенья нет: вокруг всё масками полно.
      Вот мириады красных масок.
Мне небо прежнее пригрезилось… Оно
      Синело, величавое, пред нами.
Теням подобились ресницы: я в тени
      Искал себя усталыми глазами!
Звенели радуги, меняя вмиг огни
      И загораясь хрусталями.
Проклятье! За стеной, увенчанной плющом,
Могилу мрачную напоминает дом.
На вороных конях здесь красных масок стая
      Несется, смертью небо заражая.
          Серебристый дым сказанья
          Взвился люстрой легче птиц.
          Снова слышу я дрожанье
          Тонко загнутых ресниц.
          В пенье женщин скрыты нега,
          Плющ зеленый и цветы.
          Маски их — белила снега,
          Бледны тонкие черты.
          Мрак очей их, полыхая,
          Смех лукавый в тьме ночной,
          Словно песенка глухая,
          Угрожают мне порой.
          Знаю, холодом пронизан, —
          О величье! — я в ночи
          Без смущенья в мраке сизом
          Протяну к тебе лучи.
          Перстень тайный, огневейный
          В пламени переливном
          Пальцев хрупких и лилейных
          Не сожжет своим огнем.
          Перстнем словно околдован,
          Вижу я в его плену
          И пароль тоски свинцовой,
          И погибшую весну.
Проклятье! За стеной, увенчанной плющом,
Напоминает мне могилу этот дом:
На вороных конях, на черных колесницах
Несутся мертвые с тоской на желтых лицах.
      Дыханием тлетворным всё полно…
Зов пролетел, как смерч: доми́но, домино́!
      Ворвалось в залу домино.
1916

87. На сады ложится снег. Перевод Г. Маргвелашвили

На сады ложится снег.
Гроб несут иссиня-черный.
Исступленно бьется ворон —
Чернотой по белизне.
Распустив седые космы,
Среди траурных знамен
Ветер затевает козни —
Вплоть до новых похорон.
И без лишних разговоров
Плачется вороне ворон:
«Гроб несут через сугробы,
Ну, кого еще угробить?..»
Гроб несут и топчут снег —
Чернотой по белизне.
1916

88. Старая мельница. Перевод Я. Гольцмана

Сумерки. Роща. Нива — течет и дремлет.
Ветер колосья желтые не колеблет.
Где-то лучина в сумерках просверкнула.
Лунный осколок над перевалом вырос.
Там, где Арагва прямо в Куру свернула,
Где наполняет влага прохладный ирис —
Белой тропою горец-пастух ступает.
Реет душа обширней души созвездий,
Как изваянье в лунном сиянье тает.
Тысячи судеб дышат с хевсуром вместе.
Мох покрывает шаткие стены храма.
Ярко, хрустально блещет струя литая,