— Он пришел на просмотр. Ждет.
Вошел Ворошилов, не поздоровался — они сегодня виделись, — сел через кресло от Сталина.
— Помнишь, Клим, ту минскую артистку, которая обещала грудью. Помнишь?
Нарком хихикнул.
— Наверное, приедет на декаду. — Вождь черенком трубки очертил грудь, пошутил: — Будет своих белорусов защищать. От Храпченко.
— Приедет, — согласился Ворошилов, — если еще на сцене, если еще поет, если еще.
— Товарищ Поскребышев, что нам Большаков сегодня привез?
— Сейчас позову.
Не успел помощник это произнести, как в дверях возник председатель Комитета по кинематографии.
— Добрый день, товарищ Сталин.
— Какой же «день», Большаков? Ночь над великой Советской страной. Что сегодня смотреть будем?
— «Три мушкетера» с Эрролом Флинном. Вам понравился его Робин Гуд.
— А, тот забияка со шпагой!.. Кто у нас так может фехтовать? Все на экране трактористы, пастухи, парторги. Начинайте.
Под неторопливую мелодию пошли начальные титры фильма.
— Студия «Уорнер Бразерс» представляет фильм «Три мушкетера». В роли д’Артальяна — Эррол Флинн, — сухо читал с экрана переводчик, — мадам Бонасье — Оливия де Хэвилэнд, режиссер — Майкл Кертиц, композитор — Сэмюэль Пок.
— Остановите проектор, — вдруг скомандовал Сталин.
Экран погас, в зале включился свет.
— Отмотайте пленку на начало.
Он нажал кнопку звонка. В дверь кинозала просунулась лысая голова помощника.
— Товарищ Поскребышев, — распорядился вождь, — пошлите машину за композиторами братьями Покрасс.
— Сейчас? — осмелился спросить помощник.
— Мы с вами работаем ночью. Пускай и советские композиторы будут при деле — мы же их ценим, награждаем. Подождем их.
Поскребышев, многоопытный служака, держал тут, рядом, «в сенях» сталинского кабинета всех, кто мог понадобиться по ночному хозяйскому вызову. Но возникали и непредсказуемые ситуации. Вызов братьев Покрасс как раз был из таких.
Сталин спросил, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь:
— Что можно пока посмотреть интересного?
Председатель Комитета по кинематографии Большаков возник в дверях, не осмеливаясь войти, предложил:
— Из немецкого посольства передали свежий выпуск киножурнала «Ди Дойче Вохеншау». Прикажете демонстрировать?
.Хроника была жуткой: напористые, скалящиеся солдаты Вермахта неумолимо теснили, громили, загоняли за реку Маас военных в хаки, в касках с плоскими полями — высадившихся на материк англичан. Эти несчастные беспорядочно отстреливались, бросали технику — танки, машины, орудия, — поднимали руки, другие бежали к морю, спешно грузились на просевшие баржи: лишь бы быстрее покинуть берег. Море виделось спасением, хотя и на неповоротливые баржи, накренившиеся от перегрузки, пикировали немецкие самолеты. Диктор с победной интонацией упоенно чеканил нескончаемый список трофеев, количество убитых и плененных англичан; часто звучали названия «Маас», «Дюнкерк», «Ла-Манш». Много раз мелькал крупный план: из танкового люка отдавал команды по рации запыленный генерал в круглых солнцезащитных очках, и звучала его фамилия: Роммель.
