НОЧНОЕ КИНО
Допущения:
суспензия из фактов истории и анекдота.
Ночь. Ночь простерлась над великой Советской страной. Спали шахтеры Донбасса, рыбаки Каспия, хлеборобы Черноземья, спали новорожденные дети. И светилось лишь одно окно: не спал в Кремле товарищ Сталин.
Он нажал кнопку звонка. В дверь кабинета просунулась лысая голова помощника.
— Товарищ Поскребышев, — попросил вождь, — разбудите и пригласите ко мне товарища Молотова.
Через несколько минут нарком Молотов в халате, застегнутом не на ту пуговицу, стоял в кабинете. Спросонок он никак не мог укрепить на переносице пенсне, оно соскальзывало.
— Вот что, Вячеслав, — размеренно начал вождь. — Говорят, ты заикаешься. Это правда?
— Да, т-товарищ Ст-талин.
— Хорошо, что сразу признался. А знаешь, кто мне это сказал?.. Каганович. Ну ладно, иди. Прости, что ночью побеспокоил.
Ночь. Ночь простерлась над великой Советской страной. Спали оленеводы Чукотки, трактористы Полтавщины, токари заводов Урала, дачники Подмосковья, спали заслуженные и народные артисты. И светилось лишь одно окно: не спал в Кремле товарищ Сталин.
Он нажал кнопку звонка. В дверь кабинета просунулась лысая голова помощника.
— Товарищ Поскребышев, — попросил вождь, — разбудите и пригласите ко мне товарища Кагановича.
Через несколько минут нарком Каганович в тапочках, обутых не на ту ногу, стоял в кабинете.
— Вот что, Лазарь, — размеренно начал вождь. — Говорят, ты — еврей. Это правда?
— Да, товарищ Сталин.
— Хорошо, что сразу признался. А знаешь, кто мне это сказал?.. Молотов. Ну ладно, иди. Прости, что ночью побеспокоил.
Ночь. Ночь простерлась над великой Советской страной. Спали лесорубы Сибири, балерины Большого театра, бакинские нефтяники, спали свободные от вахты моряки-черноморцы. И светилось лишь одно окно: не спал в Кремле товарищ Сталин.
Он размышлял: «Молотов заикается, Каганович — еврей. Надо собрать съезд партии».
Вспомнив предыдущий съезд — в марте прошлого, 39-го, — вождь улыбнулся самому яркому воспоминанию. Тогда артистка из БССР заверяла делегатов: «Мы — пограничная республика и в случае вражеского нападения грудью защитим страну!» Ворошилов тогда облизнулся восхищенно: «Такой, как у нее, грудью, — можно!» А вождь осадил: «Ты с грудью твоей еврейской Розы помолчал бы. Или тебе, Клим, мало еще и балеринок Большого театра?»
Он нажал кнопку звонка. В дверь кабинета просунулась лысая голова помощника.
— Пригласите ко мне товарища Ворошилова, — попросил вождь.
