Херст выстроил для своей любовницы на территории студии «скромный» одноэтажный дом из 14 комнат. Он туда регулярно наведывался на уикэнды, устраивал роскошные званые ужины, на которые приглашал своих друзей из высшего общества. Мейер непременно присутствовал на этих застольях.
Именно там он познакомился с Уинстоном Черчиллем, писателями Бернардом Шоу и Томасом Манном, шведским принцем, королевой Нидерландов и многими другими выдающимися личностями. Мейер был в восторге от того, что он пробился в высший свет, но главным достижением было то, что вся газетная империя Херста наперебой расхваливала продукцию MGM. Фильмы компании приносили такие доходы, что Мейер мог себе позволить иметь в штате, по выражению прессы, «больше звезд чем на небе». Кроме того, он стал самым высокооплачиваемым чиновником в США. Годовое жалованье Мейера составляло $1,25 млн, что в то время казалось фантастической суммой.
Несмотря на кажущуюся внешнюю благодать и спокойствие, в недрах студии шла постоянная борьба, жестокое соперничество персоналий, талантов, контрактов. Главными соперниками были Луис Б. Мейер и «чудо-мальчик», как его называли в начале карьеры, Ирвинг Талберг.
Конфликт между Мейером и Талбергом длился годы. Внешне они были в прекрасных дружеских отношениях, похлопывали друг друга по плечу, но под показными улыбками скрывались волчьи оскалы. Талберг находился в состоянии перманентной войны с супервайзерами – так называли помощников продюссеров. Предметом спора были средства, которые, как считал Талберг, они расходовали неумеренно. Талберг ввел режим жестокой экономии. Это не нравилось Мейеру. Он начал подумывать о том, как бы заменить Талберга. В качестве подходящего кандидата Мейер видел своего зятя, блестящего продюссера Дэвида Селзника. Он написал ему письмо, предлагая позицию вице-президента компании.
Однако Селзник, зная диктаторскую натуру тестя, отказался от должности. Накануне Рождества 33-го года Ирвинг, измученный бесконечными конфликтами с продюссерами, после очередного крупного разговора с Мейером, почувствовал себя плохо и вынужден был слечь. Врачи поставили диагноз – сердечный приступ. Мейер должен был действовать решительно и немедленно найти замену Талбергу. Он опять обратился к Селзнику. Ирэн отговаривала мужа, умоляя ни в коем случае не поддаваться на уговоры «папочки».
Селзник долгое время колебался, признавая правоту Ирэн, но судьбе было угодно распорядиться иначе. Отец Дэвида долго болел, у него была тяжелая форма диабета. Как-то в беседе с сыном он сказал: «Держись Мейера. Это – наша кровь, он тебя не подведет, слушай его во всем, он тебе заменит меня». Эти слова запали в душу Дэвиду. После похорон отца он пришел к Л. Б. и дал согласие работать. Мейер был доволен создавшимся положением и, после долгих переговоров, предложил Селзнику зарплату четыре тысячи долларов в неделю плюс 10 процентов от доходов студии.
