Рыбочкин козырнул милиционеру, стоявшему у входа, торопливо сбежал вниз по ступенькам и неожиданно увидел Гаевого. Следователь сидел в коридоре на скамейке и, задумчиво глядя в раскрытую дверь дежурной комнаты, медленно гладил свой заросший подбородок.
— Илья Андреевич, вы уже здесь? — удивился Рыбочкин.— Или вы домой не ходили?
— Да, Саша, здесь,— встрепенувшись, промолвил следователь, но на второй вопрос не ответил и постарался перевести разговор на другое: — Пойдем к тебе, дружище, кое-что надо выяснить.
— Пожалуйста.— Саша открыл дверь, пропустил вперед Гаевого.
В научно-техническом отделе всегда прохладно и пахнет сыростью: в лаборатории непрерывно промываются фотографии, пленки. Только с утра сюда, сквозь раздвинутые тяжелые шторы на окнах, пробивается солнце, отражаясь зайчиками от многочисленных пузырьков, склянок, поблескивающих никелем приборов. А в остальное время здесь царит полумрак, и экспертам приходится работать при электрическом свете. Вот и сейчас Саша по привычке щелкнул выключателем, входя следом за Гаевым в общую широкую комнату, буквально забитую шкафами всех размеров, тумбочками, столами, на которых грудами лежали обломки ящиков, пустые и полные бутылки, осколки стекол, замки разных систем, гипсовые слепки следов — так называемые вещдоки, то есть вещественные доказательства.
— Царство немых свидетелей,— с уважением произнес Гаевой.
— Которых нужно заставить говорить,— в тон ему продолжил Саша и улыбнулся: — Садитесь, Илья Андреевич, я сейчас...
Он скрылся за дверью лаборатории и через минуту вышел оттуда с пачкой фотокарточек:
— Вот, вчерашнее...
Гаевой стал просматривать фотографии, а Саша склонился над прибором, прилаживая пистолетную гильзу для исследования. Он внимательно осматривал ее, сверяя по своей гильзотеке, и ждал, когда следователь заговорит о деле, с которым пришел. Но тот молчал. Саша украдкой взглянул на него. Гаевой сидел у окна, держал в руках фотокарточки и отсутствующим взором смотрел в угол. «О чем он думает? — пытался отгадать Рыбочкин.— Намечает пути расследования? Или — о чем-то своем?»
По потолку полоснул первый луч солнца. День опять обещал быть жарким. Саша откинулся на стуле и громко сказал:
— У нас таких нет.
— Что? — опять встрепенулся Гаевой, словно подслушали его мысли.
— Я говорю: у нас нет таких гильз. Вот придет Людмила Васильевна, пусть еще раз проверит, она все-таки старший эксперт и больше опыта имеет.
— Да-да. Семь раз отмерь, один — отрежь.— Гаевой положил фотокарточки на стол.— В этом деле, Саша, слишком много вопросов. Это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что есть над чем размышлять...
