— Однова живем?
— Да, если хочешь. Я никому не приношу вреда. А ты со своими красивыми лозунгами методично изводишь, мучаешь человека, который зависит от тебя материально.
Еще несколько минут назад у Сергея Александровича теплилась надежда, что Ольга поймет его. Теперь рухнуло все.
Похоже, понимала это и Ольга. Она вышла в другую комнату и, закрыв рот платком, разрыдалась.
Прохоров возвратился из ФРГ на три дня позже Крылова. В день отъезда пригласил Грюнера на проводы. Беседа шла оживленно. Юрий Алексеевич то и дело наполнял рюмки добротной русской водкой «на винте», сам готовил бутерброды, толстым слоем накладывая икру. Расспрашивал, как провели они время с Крыловым, где удалось побывать, с кем встретиться. Спрашивал, похоже, для приличия, между прочим, больше делясь собственными впечатлениями. Грюнер охотно рассказывал об отеле для собак, с возмущением поведал о наглости, с какой Бергер беседовал с Крыловым.
— Вы втроем были? — безразличным тоном спросил Юрий Алексеевич.
— Нет, мы с Линдой поджидать его возле отеля Бергера, он потом говорил для меня подробности.
По приезде в Лучанск, прежде чем отправиться домой в Липань, зашел к Гулыге. Выслушав его, Петр Елизарович заходил по кабинету.
— Выходит, не так прост этот борзописец, — нарушил молчание Прохоров.
Гулыга, ушедший в свои мысли, не уловил слов. До него дошел только звук голоса.
— Что? — остановился он.
— Крылов, говорю, глубоко копает.
Гулыга не ответил. Снова зашагал из угла в угол. Потом уселся в свое кресло на колесиках, корпусом подтянул его к столу, уставился на Прохорова.
— Выходит, пора, Юрий Алексеевич.
— Самое время, пока не поздно.
20
Тяжело было на душе у Крылова, когда он вошел в кабинет главного редактора. Но в глаза это не бросалось. Свежая рубашка, чисто выбрит, внешне спокоен.
Герман Трофимович стоял у открытого окна, безучастно смотрел на тихую, почти безлюдную улицу.
Услышав приветствие, обернулся, сказал тоном, не предвещавшим ничего хорошего:
— Что же это ты, неделя как приехал — и глаз не кажешь?
— В отпуске я, Герман Трофимович, в отпуске.
— Как съездил? На Западе без перемен?
— А у вас? Вы звонили?
— Звонил. Садись.
Указал на стул и сам пошел к своему месту у стола. Достал сигарету и попросил у Крылова спички. Сергей Александрович щелкнул зажигалкой. Прежде чем прикурить, Герман Трофимович внимательно посмотрел на нее, многозначительно взглянул на Крылова, вернул ее.
— Хорошая зажигалка.
Вошел сотрудник с газетной полосой, покосился на Крылова.
