— Видимо случайный кит, откуда он появился у Алеут в это время? — удивленный его размерами спросил ни к кому не обращаясь Ник Ник.
Кит, занятый своими хлопотами, кружил на одном месте и делал высокие пенные веера, словно под ним что-то взрывалось.
— Гренландский кит, — повторил стармех Широв.
— С этого года охота на них запрещена, — сказал Пряхин.
Когда мы подошли к нему еще ближе, то все ахнули, увидев, как стоя почти вертикально в воде, кит поднимал на своем точеном стебле черные широкие крылья хвоста и на треть видимым нам телом бил по воде. Вода разверзалась воронкой и взлетала кустом белопенных брызг. После этих ударов слышался гром.
В такт этим ударам раздавались охи и ахи почти одичавших от восторга китоловов. От их утробного крика мне, еще не привыкшему к охоте, стало не по себе.» Одурели люди!» — думал я.
— Буд-то лед на реке подрывают. — сказал кто-то.
— Гренландский кит, — повторил стармех, оглядываясь, словно желая убедиться, что это не сон.
— Гренландских китов бить запрещено, — в третий раз поспешно повторил вахтенный помощник, опасливо поглядывая на Вернидуба, тот не любил советчиков. Но и второй знал свои обязанности и этими словами доказывал, что он на вахте, и знает законы.
— Посмотрим, — автоматически застегивая верхнюю пуговицу овчинного полушубка, сказал гарпунер и двинулся на переходной мостик, за ним привычной тенью заторопился и старший механик Широв.
Во время охоты он всегда стоял за спиной гарпунера. Они оба, как артисты на сцене, жили такими тревогами азарта, что наблюдатели с мостика, с вант, видели все движения их натуры и всех охватывала охотничья тревога, потому что кроме гарпунера в эту работу включался вольный кит, судно, зыбкое ни на секунду не удерживающее всех в одном положении море и еще взведенная пушка, дрожащая рука пушкаря, слепящая перенапряженный глаз слеза и понятный пожирающий мужество гарпунера страх: «Вдруг промажу! Стрелять — не стрелять?!» За первые месяцы промысла я начал вникать в тонкости этой нервной работы и понял — опытный стармех часто служил уравновешивающим звеном страхов и сомнений Вернидуба при выстреле в кита.
Был случай, после которого авторитет стармеха стал незыблемым.
До этого на баке часто сидел и наш пес Цыган, черный добродушный бездельник. В охоте он разбирался, считался членом команды и был всеми любим. Когда выстрел был прицельным пес весело носился по палубе, лаял, высовывая морду в клюзы фальшборта. Если гарпунер «мазал», Цыган с укоризной, будь-то стыдя, глядел на Верныдуба и уходил к себе на место. Это злило Верныдуба, не раз хотел он поддеть пса ногой, но тот строго держал дистанцию, зная, кто на судне хозяин.
