— Уау! — вскрикнула Салли. — Значит, это правда.
— Да. — Луиза всплеснула руками. — Но Господь Всемогущий, я себя чувствую как всегда, Сэл. Ни слабости, ни голода, ни вообще чего-нибудь такого. Ничего.
— Чепуха какая-то.
— Вот именно. Хотелось бы понять, чего ради женщины врали нам все эти годы. Они утверждают, что это сразу почувствуешь. Ничего подобного. Сплошное вранье. Слушай, убери ее от меня.
— Может, об этом узнаешь по-другому.
— Как?
— Предположим, ты еще не знаешь. Если у тебя задержка, а чувствуешь ты себя нормально, значит, ты беременна. Должно быть, так.
Луиза немного помолчала, соображая, что значит чувствовать себя вполне нормально, но особо на этом не сосредоточилась.
— Я чувствовала себя немного утомленной. А примерно неделю назад у меня как-то закружилась голова, но я тогда решила, что это с похмелья. — При этих словах Луизы Салли выразительно прищурилась. — Мы с Джоном накануне вечером были вместе, и я выпила больше, чем следовало. Джон весь вечер таращился на одну бабу, у которой груди больше, чем у меня. Тогда он и надумал, что нуждается в передышке.
— Ага, понятно. — Салли снова поглядела на синюю полоску. — И врач говорит, что все точно.
— Абсолютно.
— Ну и что теперь?
Луиза откинулась на спинку стула. Ей одновременно было и жарко и холодно. На вопрос она не ответила, и Салли занялась чаем. Налила Луизе и себе, принюхалась к молоку и недоверчиво поморщилась, но все же добавила понемногу в обе кружки. Придвинула Луизе ее кружку и сочувственно вздохнула.
— Тебе нужно рассказать Джону. Ты это понимаешь?
— Конечно понимаю. Он должен знать.
— А как насчет твоей мамы? Ей ты сообщила?
— Маме? — Луиза помолчала, глядя на Салли. — Я не могу сообщить ей. Год с небольшим прошел, как умер папа. У мамы полно своих забот. Я ее в ближайшее время не увижу, а к тому времени, как мы встретимся, разберусь с этим.
Но как же она может не сказать матери о своей беременности? Эта мысль вихрем пронеслась у Луизы в голове, улетела прочь, потом снова вернулась. Луиза предоставила мысли заниматься акробатикой во внутричерепном пространстве и сосредоточила внимание на Салли, которая, сложив губы трубочкой, явно готовилась задать каверзный вопрос.
— А что ты сама собираешься предпринять по этому поводу, Лу?
Луиза взяла кружку в ладони и принялась пить чай. Время шло, и в голове у нее продолжали взрываться шутихи фейерверка. Салли терпеливо наблюдала за ней. Наконец Луиза поставила кружку на стол и подняла голову. Салли — замечательный, преданный друг. У них есть различия, вернее сказать, они совсем разные, и, может, именно поэтому сохранили дружбу. Обычно они обе, каждая со своей стороны, старались понять друг друга, точнее говоря, отнестись с пониманием к тому, что делает подруга, пусть это и кажется чистым безумием. Но сейчас Луиза оказалась в положении, которое Салли не в состоянии понять, старайся хоть до посинения. Только женщина, не знающая, что такое беременность, может задать другой женщине вопрос подобного рода.
