— Ты, я вижу, имеешь какое-то отношение к городскому планированию?
— Нет, — ответила она.
— Мне просто любопытно, с какой целью ты обвела это объявление.
— Решила, что в этом есть определенный смысл. Если я и обращаюсь куда-то по поводу работы, для которой квалифицированно не подготовлена, я ведь не обязана докладывать им об этом, верно?
Эш откинулся на спинку стула и усмехнулся. Луиза взяла кружку с чаем и отпила большой глоток. Чай был хорош.
— Тебе следует быть умней в этом отношении. Надо подбирать что-то более подходящее, а не путать дело. Парни в центре по трудоустройству не дураки.
— Путать дело? Что это значит? Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что ты должна обращаться к ним с просьбой о работе и ходить на собеседования, но не сообщать им, черт побери, что у тебя есть какие-то предложения. До тех пор, пока ты вынуждена работать по контрактам, разумеется.
— Как мне это делать? — спросила Луиза, встревоженно глядя на него. Самый великолепный мужчина в Лондоне сидит напротив нее за столом, это правда, но она беременна, торчит в своей квартире одна-одинешенька, одолеваемая тошнотой по утрам, и это занимает все ее мысли. — Я не понимаю, что ты говоришь.
— По существу, ты должна говорить им то, чего они не хотели бы слышать. Если им этого недостаточно, веди себя так, будто ты на грани полного истощения. Если и это не пройдет, пукни погромче.
Луиза вытаращила глаза. Опуститься до этого? Пустить ветры? Он мог бы сказать ей об этом в кафе.
— Пукнуть?
— Пукнуть, — повторил он, подкрепив свои слова кивком, и снова улыбнулся ей.
Легко ему улыбаться. Ей, например, хотелось заплакать.
— Хорошо тебе улыбаться. А если это кончится тем, что мне предложат вполне подходящие места, а я, как назло, не смогу принять предложения, и тогда потеряю квартиру, что самое ужасное. Мне следует иметь какой-то свой вариант.
Она замерла. Так хорошо, так тепло было в этой приветливой хаотичной кухне. Ей хотелось, словно Карен, оказаться наверху, в спальне, свернуться клубочком в постели и чтобы Эш в кухне готовил для нее чай. Или сидеть с ним в светлом, нагретом дыханием людей кафе. И ужас как не хотелось возвращаться домой после всего этого и сидеть там в одиночестве. Слезы жалости к себе навернулись на глаза. Она попыталась сморгнуть их, пока Эш не заметил.
— Эй, — окликнул он ее и взял за руку.
На сей раз Луиза не вздрогнула, как это было в кафе. Она позволила Эшу держать в ладони свои пальцы до тех пор, пока не улетучился порыв удариться в слезы. Теплое прикосновение его пальцев было так приятно.
