— Как тебе?
— Э… ну… — неопределенно протянул он.
Он-то представлял себе широкую кровать с балдахином, тяжелые шторы и мягкий ковер. Как в спальне мадам де Реналь глубокой ночью.
— Я ничего не поняла, что там нам назадавали, — сказала Беатрис и открыла тетрадь по математике.
Клебер подсел к ней поближе и, делая вид, будто читает условия, обнял ее за талию.
— Ты работать пришел или приставать ко мне?
Клебер хохотнул:
— А если то и другое вместе?
Беатрис слегка отодвинулась. Ей стало как-то не по себе. Зато у Клебера прибавилось уверенности.
— Предки скоро вернутся.
— Ты уже говорила.
Он улыбался, но времени зря не терял — руки гуляли где хотели.
— Хорош уже, а?
— Я тебя люблю!
Была не была, Клебер крепко обнял Беатрис. Она немножко повырывалась, но быстро перестала отбиваться и дала себя поцеловать. Клебер совсем потерял голову. Она готова уступить! Мало того, Беатрис сама в него вцепилась, прижималась к нему всем телом, терлась об него, как кошка. Как там Жюльен Сорель-то выходил из положения? В романе о подробностях умалчивалось. Наверно, он повалил мадам де Реналь на кровать. Но кровать Беатрис стояла довольно далеко и к тому же была узковата. Клебер мог грохнуться на пол и зашибить Беатрис об стенку. Но главное, он почему-то уже не испытывал никакого, как пишут в романах, вожделения. Теперь он уже сам отпихнул Беатрис. Она тряхнула волосами. Клебера окатило горячей волной. А Беатрис быстро взяла бумагу, ручку, открыла учебник. Опять закрыла. Кошмар.
— В общем, я… не буду мешать тебе заниматься, — промямлил Клебер.
Но нельзя же просто так взять и уйти. Как-никак, он отвоевал часть территории, надо ее застолбить, водрузить свой флаг.
— Ты на меня не сердишься? — прошептал он куда-то в шею Беатрис.
— Ты пошляк… Только об этом деле и думаешь.
Однако в ее упреке слышалось одобрение. Клебер перестал быть в ее глазах мальчишкой.
— Я люблю тебя, — повторил он уверенным мужским голосом.
Но снова обнять ее не решился — как бы не перестараться. И ушел, гордый собой, но совершенно без сил, будто после схватки на ринге.
На улице он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. И только когда совсем успокоился, пошел к Захре.
— Ну как, купил что-нибудь? — спросила она.
— Что? Ах, да… То есть нет. Ничего подходящего не нашел.
Захра посмотрела на Клебера долгим проницательным взглядом. Он покраснел.
— Как вел себя Умник?
— Отлично поладил с Амирой.
Клебер зашел в комнату глухонемой сестренки Захры и застал самый конец просушки месье Крокроля электрическим феном.
