В сундучке нашлось все, что нужно: старая длинная юбка мамы Ясмины, платки и шали, веер, розовая соломенная шляпка, кухонный фартук. Месье Крокроль нарядился крестьянкой и повязал уши красным платком. Амира надела платье принцессы, а Умник нацепил юбку поверх брюк и увешался украшениями.
— Теперь надо накрасивиться, — предложил он.
Амира принесла из ванной карандаш для бровей, тени для век, румяна и помаду. Умник встал перед зеркальным шкафом и принялся наводить макияж. Поелозил пальцем по палитре с тенями и густо мазанул одно веко:
— Тут синеньким… А тут…
Он задумчиво посмотрел на палитру:
— Тут… какашечным.
И мазанул другое коричневым.
— Накрась мне губы! — попросил месье Крокроль Амиру.
Девочка нарисовала на кроличьей мордочке красное сердечко, а потом тронула щеки румянами.
— Какая вы красивая, мадам! — восхитился Умник.
— Да, только я воняю.
У Амиры была целая коллекция пробных флакончиков с духами, и они щедро сбрызнули Крокроля.
— Нафыркай себе на носки, — сказал он Умнику. — У тебя ноги вонючие.
Игра была в самом разгаре, когда Захра заметила, что Малика оставила Умника с Амирой одних, прибежала в комнату и увидела две размалеванные мордашки и фантастические наряды. У парочки был такой уморительный и такой виноватый вид, что Захра покатилась со смеху.
— Это не я, это месье Крокроль, — скороговоркой выпалил Умник.
— Бедняжка! — охнула Захра, увидев плюшевого кролика с уродливым жирным сердечком под носом.
Масштаб бедствия открывался Захре постепенно. Сначала она увидела, что в комнате все вверх дном, потом обнаружила разломанную палитру с тенями, потом раздавленный тюбик помады, потом перепачканные одежки.
— Ах, Амира, Амира! — Захра погрозила сестре пальцем.
Но девчушка показала пальцем на месье Крокроля — «Это он предложил поиграть во взрослых тетенек».
Ну, а Клебер тем временем играл во взрослого дяденьку.
— Это ты? — удивилась Беатрис, открыв ему дверь.
— Ну да, я тут мимо проходил… Хочешь, можем вместе повторить математику?
— Предки скоро вернутся, — сказала Беатрис с многозначительной улыбочкой.
Намек можно было понять двояко. Во-первых, Беатрис сообщала, что сейчас она дома одна — большая удача для Клебера. Во-вторых, предупреждала: это ненадолго.
— Хочешь посмотреть мою комнату?
Клебер мотнул головой — в смысле «почему бы и нет?».
Комната Беатрис напоминала страницу из мебельного каталога: узенькая кровать соснового дерева, крошечный секретерчик с откидной дверцей, полочки с безделушками. Среди этой кукольной мебели Клебер вдруг увидел свои огромные ножищи.
