— Ни один из тех мошенников не испугался тебя, — отметила я.
На самом деле, основываясь на огромном количестве взмахов наложенных ресниц имевших место быть, я абсолютно полностью уверена, что Мадам Селена пыталась удержать его, в качестве прислуги / любовника, если я правильно поняла.
— Вот поэтому, нам нужно еще раз поговорить с ним.
— Еще раз? — Я аккуратно повернулась на своем сидении, чтобы пристально посмотреть на него. — Ты что прослушал ту часть о том, что парень мошенник? Абсолютно бесполезный для нас?
— Может быть, он сможет рассказать нам - чем занимался мой отец, даст нам направление для следующего шага, — утверждал он.
Я фыркнула.
— Приветик, соломинки, мы хватаемся за вас.
Он пристально посмотрел на меня.
— Послушай, я знаю, что ты хочешь узнать, чем занимался твой отец, я понимаю. — Я попыталась смягчить свой тон. — Он был человеком загадок и тайн или чего-то там еще. Но вот это, что мы делаем? Это должно помочь исправить это, исправить меня. — Я указала на себя, стараясь не замечать насколько маленькой была эта рука. Хотя, на самом деле, было еще хуже, когда я поймала себя на том, что перестала замечать это. Привыкнуть к этому, не вариант. Я поморщилась.
— И Малахий не имеет к этому никакого отношения.
Губы Уилла сжались в тонкую линию, и он посмотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, но вместо этого только покачал головой.
— Что? — потребовала я.
— Ничего. — Но затем он продолжил. — Просто, ты ведешь себя так, как будто Лили какое-то ужасное наказание для тебя.
Я зыкнула не него и затем выдернула свою руку из его.
— Ты не хочешь, чтобы я была в этом теле!
— Я не хочу, — сразу сказал он. — Но ты знаешь, как много людей убили бы за возможность прожить свою жизнь заново, поесть пончиков, понюхать цветов, поговорить с людьми - с другими живыми людьми - и все что тебя волнует, это как ты выглядишь, что, честно говоря, по мне так нормально. — Слова лились из него, будто он давно сдерживал их.
Я откинулась на спинку сидения, ошеломленная. У Уилла были чувства по отношению к Лили. Это я знала. Это была влюбленность, которая сразу же сошла на нет, и была не очень серьезной, но слышать, как он говорит об этом... это было по-другому.
— Я не она, — сказала я, чувствую себя так, как будто мне дали пощечину.
— Я знаю, — сказал он ровным голосом. — Я никогда не говорил, что ты была ею.
И все же, ему все равно каким-то образом удавалось намекнуть, что я была - не Лили - даже хуже.
