Около столовой, были расставлены скамейки и натянуты около двух десятков гамаков, в некоторых отдыхали ребята.
Чем лежать, лучше покататься, подумал он. Проезжая мимо шестнадцатого ангара, он вспомнил, что Миша должен быть здесь.
Мальчишку он нашел возле большой кучи крепежа. Он брал горсточку, и на ладони разбирал гайки, шайбы, винты и ссыпал их по разным баночкам. Рядом высился не включенный шкаф сита.
– Что же ты сито не включаешь? – спросил Александр, – Так же легче…
– Это где – сито? – спросил Миша печально. – Не знаю я ни про какое сито! Начальник мне сказал – по баночкам, вот и сижу… на обед не пошел… не успеваю…
– Ладно, Миша, подожди, я сейчас!…
Сунул ему бананы и выбежал наружу.
Одиннадцатый ангар он нашел быстро. Здесь стояли на разборке двухэтажные остовы каких-то машин, ребята по лестницам лазили внутрь, подцепляли блоки, отвинчивали крепления и извлекали наружу. Александр спросил первого попавшегося паренька, где Андрей и тот, буркнув в микрофон: "Андрей, к тебе пришли!", побежал по своим делам.
Андрей спустился с самого верха.
– Что еще случилось? – спросил он, недовольно. – Работать не дают…
– Посмотри сам, – ответил Морозов. – За такие вещи нужно… я уж не знаю что делать…
До шестнадцатого ангара доехали быстро. Андрей окинул все быстрым взглядом, побагровел, и крикнул в микрофон:
– Площадка – прекратить работу! Сбор у шестнадцатого ангара!
Собралось человек семьдесят парней и мальчишек разного возраста. Все вопросительно смотрели на Андрея.
– Михалыч… – только и сказал Андрей.
Ребята помрачнели.
На велосипеде подлетел старший, пробился через толпу к Андрею.
– Что тут у вас? Почему работу прекратили? – грозно спросил он.
Вместо ответа Андрей протянул ему сжатый кулак, а когда разжал, Саша увидел на ладони черный квадратик.
– Что это мне суешь? – рявкнул Михалыч, бледнея.
– Черная метка, – ответил Андрей, и означает она: "Пошел вон!"
– Это ты кому "вон" говоришь? – рыкнул тот. – Мне? Я тебя в три раза старше! Пластинку сует какую-то…
– Да что с ним говорить! – закричали ребята. – Пошли!…
Они обступили Михалыча, крепко взяли за руки и поволокли. Сначала он упирался, потом пошел…
– Дураки! – сказал он громко. – Я не боюсь!…
Мальчишки зашумели.
– Оставьте его! – закричал кто-то справа. – Пусть честно со мной бьется!
– Он честно не будет!… – ответили слева. – Он только подло может…
– Не трогайте его, – сказал Андрей, – а то жаловаться побежит, что ребята надавали ему оплеух!
