— Мне не нужно искать кошечек с прекрасными голосами. Их здесь столько, сколько твоя душа пожелает. Когда ты перейдешь в мой клуб? Пора бы уже и поумнеть. Живешь, как перекати поле.
— Не нужно обо мне заботиться. У меня все нормально. Но ты обязательно прослушай девушку. Она согласна работать за гроши, у нее привлекательная внешность, а ее голос вызовет сенсацию. Поверь мне, клиенты повалят толпами, чтобы услышать, как она поет.
Уилли взял сигару из ящичка, стоящего на столе, откусил кончик и выплюнул в противоположный конец кабинета.
— Вот уж не думал, что ты интересуешься женщинами.
— А я и не интересуюсь. Здесь другое. Я намерен стать ее импресарио. Позволь привести ее сегодня вечером сюда. Потеряешь несколько минут на прослушивание, а потом мы обсудим наши дела.
— Ну что ж, раз ты настаиваешь… — Уилли пожал жирными плечами.
— Значит, до вечера.
Я был практически уверен, что едва Уилли услышит голос Рут, как контракт ей обеспечен. Возможно, он согласится платить ей долларов сто в неделю. Тогда на мою долю придется десять долларов. Плюс тридцать у Расти. Не сомневался я и в том, что после первых выступлений Рут в клубе Уилли о ней заговорят, и тогда я смогу устроить ее в более престижный клуб, где ей станут платить куда больше.
От этих мыслей у меня едва не закружилась голова. Я уже представлял себя знаменитым импресарио, владельцем роскошного кабинета, где я буду вести переговоры с директорами концертных залов, заключать выгодные контракты.
От Уилли я поехал прямо домой, рассчитывая сразу сообщить Рут о своем успехе. Нужно было сразу же заключить с ней соответствующий контракт, а до этого ни в коем разе не показывать Уилли. Не хватало еще, чтобы она попала в руки к кому-нибудь другому.
Прыгая сразу через несколько ступенек, я взбежал по лестнице и влетел в комнату Рут.
Служанка Кэрри, представлявшая собой весь обслуживающий персонал меблированных комнат, меняла на кровати белье. Рут в номере не оказалось.
Кэрри с удивлением уставилась на меня. Это была рослая располневшая женщина, содержащая вечно пьяного бездельника мужа.
Мы симпатизировали друг другу. Частенько, когда она производила уборку в моей комнате, мы делились своими горестями и неприятностями. И того и другого у нее было гораздо больше, чем у меня, и все же она никогда не теряла жизнерадостности и постоянно уговаривала меня вернуться домой.
— А где мисс Маршалл? — спросил я.
— Уехала. Примерно полчаса назад.
— Как уехала? Совсем?
