— Извольте, пусть хум превратит вашу душу в солнечные небеса!
Мобед-Мобедан, приподняв прикрывающую рот и нос повязку, отпил из золотой чаши и громко возгласил:
— Хум, взбудоражь нашу кровь! Жизнь без тебя — ничто. Он сначала поцеловал чашу, потом, подняв над головой, вперил взор в нее:
— О, священный хум, потому пьем тебя, что привносишь в наши тела огонь, сердца превращаются в очаг, а по жилам искры текут. Все огнепоклонники благодарят землю, взрастившую тебя. О, хум, напиток радости, веселья и счастья. Кто отведает тебя, тот станет счастливейшим человеком. Вина Аликурбани, Кутраббуля и Мугани в сравнении с тобой преснее воды Тигра.
Охмелевший от хума Мобед-Мобедан, улыбаясь, возвратил золотую чашу тому самому жрецу, что подал ее, приподняв длинные полы абы, еще раз прошел с молитвой вокруг огня. Потом обратился к жрецу, что, вскинув седые брови, стоял с кувшином в руке в ожидании приказаний.
— Принести касти! Мои маленькие храбрецы желают стать огнепоклонниками.
Жрец послушно поспешил в атешгях и вынес оттуда охапку шерстяных поясов с махрой. Умолкнувшие было тамбуры вновь загремели. Охмелевшие жрецы, возбужденные музыкой, размахивая гранатовыми прутьями, кружились в середине. Размеренно покачивая плечами, затеяли хоровод. И дети, впервые повязавшие рты, присоединились к ним. Бабек и Муавия танцевали в обнимку. Сколько ни старалась Баруменд не могла разглядеть своих сыновей в толпе. Она подсадила себе на плечи Абдуллу:
— Глянь-ка, сынок, танцуют ли братья?
— Танцуют, мама, танцуют. Ой, старик с бородой в бусинках взял Бабека за руку, что-то говорит ему.
Мобед-Мобедан, остановив среди танцующих Бабека, расспрашивал его:
— Мальчик, чей ты сын?
— Абдуллы.
— Как звать тебя?
— Бабек.
— Мать здесь?
— Да, здесь.
Мобед-Мобедан, подняв голову, оглядел стоявших поодаль. Заметил Баруменд, улыбнулся. Казалось, святой отец солнце подарил Баруменд. Мобед-Мобедан хорошо знал покойного Абдуллу. И в Дом тишины сам проводил его. Джавидан, Шахраков сын, поручил Мобед-Мобедану навестить Баруменд, проведать ее сыновей. Обряд Верности пришелся очень кстати.
— Мальчик, ты растешь, какова цель твоей жизни?
— Отомстить врагам отца!
— Кто враги твоего отца?
— Лупоглазый Абу Имран и его головорезы.
Мобед-Мобедан коснулся щекой волос Бабека. Он Бабеку первому повязал стан шерстяным поясом. А затем, читая молитву, одного за другим опоясал всех остальных. Когда очередь дошла до Муавии, тот, не дожидаясь вопроса святого отца, выпалил:
