— Хорошо. Пусть вы ничего не придумываете. Мы можем проверить ваши слова, так же, как в тестах соощущений. Ряд быстрых вопросов и ответов. Я могу доказать, что вы не притворяетесь. Тогда я смогу отпустить Джулию и не буду считать травму причиной ее поведения.
Она покачала головой.
— Не сейчас. Нас еще слишком мало. Мы не хотим, чтобы люди… задавили нас. Сделали из нас шоу уродцев. Или даже признали угрозой обществу.
— Несколько недель вами будут интересоваться, а потом все забудется.
— Возможно. Но мы не хотим вымаливать у людей свое право на уединение, — она вздохнула. — Теперь вы знаете наш секрет.
— Даже если я поверю в эту историю, это все равно не гарантирует безопасности Джулии.
— Здесь выросло не одно поколение. И ни один из нас не страдал безумием. Ни разу за всю историю.
Я нахмурился. Как теперь быть? Рассказ Кристин поставил меня в тупик. Какая-то часть меня считала его правдоподобным, скептик же говорил, что меня водят за нос.
Я встал.
— Мне нужно возвращаться в больницу. Ехать довольно далеко, — я пошел к двери.
— Когда вы примете решение?
— Скоро.
— Я зайду к вам завтра, — пообещала она.
Я кивнул.
— У меня все расписано до четырех. Может, встретимся в половину пятого?
— Конечно.
Она проводила меня до машины. Забравшись в салон, я опустил стекло и произнес:
— Допустим, вы правы. Вы не… теряете себя? Не путаетесь? Во всех этих голосах…
— Не знаю. Не думаю. Не больше, чем любой другой человек, — она посмотрела на меня с нескрываемым любопытством. — Теперь ваша очередь. Вам не бывает одиноко? Вечно наедине с самим собой?
Я нахмурился и промолчал, затем завел двигатель.
— До завтра.
* * *
На следующий день мне пришлось воевать с представителем окружной тюрьмы, который хотел вернуть нам буйнопомешанного. Они, оказывается, уже сплавляли его в другую больницу две недели назад — оттуда-то его наверняка и забросили в наше отделение экстренной помощи.
Не успев справиться с притоком адреналина после ругани по телефону, все еще кипя от злости, я отправился на встречу с Кристин Лувье. Учитывая мое состояние, эта встреча не сулила ничего хорошего.
Когда она пообещала засудить меня и хлопнула дверью, я опустился за стол и перевел дыхание, надеясь успокоиться. Но этого мне не дали: из-за двери выглянула большая голова Томаса.
— Вас искал доктор Стивенс. Он злится из-за маленькой девочки, которая все еще в педиатрии. И спрашивает, «где вас вчера весь день черти носили».
— Спасибо, — я кивнул.
